Вечно худеющие. 9 историй о том, как живут и что чувствуют те, кто недоволен своим телом - [41]
Выход нашелся как бы сам собой и оказался совсем простым, даже примитивным. Инна обратила внимание, что более-менее расслабленно и спокойно она чувствует себя, если выпивает за обедом и ужином по бокальчику вина. Сухого, хорошего вина, не какой-нибудь ерунды. От пары бокалов вина беды не будет – так рассуждала Инна, за спиной которой маячили, несколько смущая, папа и дедушка, сильно досаждавшие семье своим пристрастием к водке. Но ведь вино – это не водка, правда? Вино вообще полезно для сердца. Бокал за обедом и бокал за ужином постепенно превратились в пару бокалов за обедом и пару за ужином, потом Инна поняла, что если потихоньку начинать прихлебывать часов с одиннадцати, то к вечеру, когда приходит со службы Эдд, она сама любовь и радость, их супружеская жизнь как будто бы расцвела заново.
Так все и шло до тех пор, пока Инна не встала на весы и не испугалась цифры, которую там увидела. За пять лет брака она как будто забыла о своем теле, которое так много беспокоило ее в отрочестве, на котором она поставила крест в юности, о своем теле, сделавшем выбор за нее, когда в ее жизни появился Эдд и полюбил это тело, несмотря на его катастрофические, куда ни посмотри, объемы. Инна перестала думать о своем теле и даже как будто бы совсем забыла о том, как много проблем оно доставляло когда-то. Но вот она встала на весы, и трехзначная цифра ужаснула ее, а отражение в зеркале вернуло к давно забытому чувству, мучившему ее в юности: она уродина, а вино, без которого уже два года не начинался ни один ее день, сделало ее еще уродливее – ее лицо изменило цвет и выглядело одутловатым…
Инна решила больше не пить. Картинка снова обрела неприятную резкость и отчетливость, тоска оказалась на месте, дети опять бесили до того, что Инна все время обнаруживала себя с руками, сжатыми в кулаки. Трехзначная цифра, обозначающая теперь ее вес, горела в голове будто неоновая вывеска, обозначающая дорогу в ад. Неделя шла за неделей, месяц за месяцем, Инна не пила, только чувствовала, как жизнь ее, так же как и тело, будто песчаный замок, подмываемый водой, тяжело оплывает и теряет форму.
И снова только бегство в Россию казалось ей единственным возможным выходом. Она опять начала искать работу в Москве, надеясь на чудо: после окончания учебы в Лондоне прошло уже больше пяти лет, с каждым годом ее ценность на рынке падала катастрофически. Несмотря на хорошее образование, ей уже не предлагали даже те деньги, на которые она могла расчитывать два года или даже год назад. Карьера, работа, ее мечты с каждым месяцем становились все призрачнее, отчаяние все глубже и безысходнее, тоска все жестче.
В кино в этот момент обычно что-то происходит: встреча с человеком, который переворачивает мировоззрение героини; тяжелое испытание, ставящее под угрозу ее жизнь или жизнь тех, кто ей дорог; в конце концов, божественное озарение или встреча с непознаваемым. Что-то, что может заставить героиню поменять свой взгляд на жизнь, сойти с привычного места, откуда она смотрит на себя и других.
Но Инна не была героиней кинофильма, никакие сценаристы не заботились о том, чтобы судьба поспешила ей на помощь. Ей пришлось выбираться самостоятельно, пользуясь подручными средствами.
Что же было под руками? Острое чувство, что нужный ей поезд проскочил мимо станции, пока она замешкалась, покупая мороженое; понимание, что она сделала странный выбор, выйдя замуж, нарожав детей и застряв в английской дыре, где никому не нужны ее дипломы, статьи и былые успехи; желание что-то сделать с собой и своей жизнью, чтобы не сдохнуть от пьянства; ее большое, некрасивое, но надежное и сильное тело, которое не давало ей возможности лечь лицом к стене, а все время требовало движения и еды, еды и движения.
Однажды она отправилась вместе с детьми в торговый центр за всякой ерундой. Застряли в магазине бытовой техники: покупали новый блендер, таблетки для посудомойки, еще что-то… Почему вдруг Инна решила, что ей необходимо во что бы то ни стало приобрести хлебопечку, вспомнить потом она не могла. Но факт: Инна купила ее и полночи сидела в интернете, изучая инструкцию, рецепты, тонкости хлебопечения в домашних условиях. Неделю она тестировала новую машину. Дети таскали в садик сэндвичи на домашнем хлебе, а в выходные Инна созвала в гости соседских малышей, напекла разных вкусных булок и потчевала ими ребятню в перерывах между беготней и толкотней на батуте в их маленьком садике.
Теперь большую часть времени она проводила на кухне. И через две-три недели поняла, что автоматическая хлебопечка, куда ты просто забрасываешь ингредиенты и ждешь, когда она все сделает сама, ей наскучила. Инна затеяла печь хлеб вручную: читала про опару, тесто, муку и дрожжи… Позвонила бабушке, маминой маме, та выросла в деревне, как будто бы она рассказывала, как это нужно делать. Оказалось, нет, бабушка сама хлеба не пекла, не успела научиться у своей матери. Зато рассказала историю: «А вот твоя прабабушка, моя мама, хлеб пекла с пятнадцати лет. Она с младшими одна осталась, мама у нее рано померла, отца и дядьев забрали… Она и осталась на хозяйстве. И хлеб сама выучилсь печь. Бывало, говорит, встану, ночь еще, братишки, сестры спят, а мне надо печь. Реву, говорит, страшно мне одной, силенок не хватает, злюсь, но бью руками по тесту, в голос кричу, мамку зову. И вот так, говорит, всю свою беду, весь своей страх хлебу и выплакала, и ничего, выжила вот».
Второй том новой, полной – четырехтомной версии воспоминаний барона Андрея Ивановича Дельвига (1813–1887), крупнейшего русского инженера и руководителя в исключительно важной для государства сфере строительства и эксплуатации гидротехнических сооружений, искусственных сухопутных коммуникаций (в том числе с 1842 г. железных дорог), портов, а также публичных зданий в городах, начинается с рассказа о событиях 1842 г. В это время в ведомство путей сообщения и публичных зданий входили три департамента: 1-й (по устроению шоссе и водяных сообщений) под руководством А.
В 1940 году в Гааге проживало около восемнадцати тысяч евреев. Среди них – шестилетняя Лин и ее родители, и многочисленные дядюшки, тетушки, кузены и кузины. Когда в 1942 году стало очевидным, чем грозит евреям нацистская оккупация, родители попытались спасти дочь. Так Лин оказалась в приемной семье, первой из череды семей, домов, тайных убежищ, которые ей пришлось сменить за три года. Благодаря самым обычным людям, подпольно помогавшим еврейским детям в Нидерландах во время Второй мировой войны, Лин выжила в Холокосте.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.