Вечно худеющие. 9 историй о том, как живут и что чувствуют те, кто недоволен своим телом - [16]

Ребенок учится доверять себе и своему телу, если он может есть столько, сколько хочет, а не столько, сколько нужно семье в лице мамы, бабушки или других родственников.

Какие семейные особенности, события и другие факторы могут в дальнейшем нарушить способность ребенка различать сигналы своего тела, перестать ему доверять и в конечном счете возненавидеть?

• Общий климат в доме. В конфликтных, разобщенных семьях всё, в том числе и еда, становится поводом для того, чтобы ее члены могли убедиться сами или убедить других в своей исключительной правоте. Или хотя бы в том, что все идет не так. Еда используется как возможность указать партнеру на его несостоятельность: «Опять эта картошка!», «Снова суп недосоленный», «Сколько раз я тебя просила не резать морковку кубиками», «Не ешь с хлебом» или «Ешь с хлебом»…

С другой стороны, еда, приготовление пищи и ее поглощение могут быть единственной территорией, свободной от напряжения. И тогда любовь, забота в семье проявляются исключительно через кормление и приготовление еды. В такой семье отказаться сесть за стол – значит отказаться от любви, выказать пренебрежение.

• Отношение мамы и других близких к своему питанию. Мамы, озабоченные своим весом, фигурой, внешним видом, так или иначе влияют не только на стиль питания в семье, но и на отношение ребенка к собственному телу. И здесь возможны самые причудливые, запутанные, буквально детективные истории. Так, например, у женщины, пережившей в прошлом анорексию, может расти ребенок, который даже в юности остается пухлым, любит поесть и снова и снова заставляет свою мать переживать невозможность принять его, как когда-то она не смогла принять себя, слишком толстую. Бывает, что дети матерей, озабоченных своим внешним видом и похудением, выбирают себе партнеров, всем своим обликом полностью отрицающих мнение такой мамы о том, кого и в каком виде можно любить и принимать.

• История рода. В семьях, в которых старшим членам пришлось поголодать (во время войны или после), а среднее поколение выросло в условиях дефицита продуктов (в советские годы или в 90-е), вопросы питания остаются на первом месте, так же как и в семьях прабабушек-прадедушек, бабушек-дедушек, а потом и мам-пап. Только теперь семья озабочена не добычей пищи вообще, а поиском особенной «правильной», «полезной», «органической» еды, еды, которая не содержит в себе назначенных вредными веществ (холестерина, жира, глютена, лактозы, сахара, пестицидов, нитратов и т. д.). Ребенок в такой семье продолжает жить в ситуации жестоких ограничений, его вкус и пристрастия подавляются и жестоко контролируются. Как это ни парадоксально, но, скорее всего, его бабушки и прабабушки в детстве переживали нечто подобное, только причиной был голод.

• Отношения с мамой и ее глубинное чувство принятия или непринятия собственных детей. Недостаток истинного принятия заставляет женщин компенсировать его слишком сильным контролем, удушающей заботой о собственных детях. Дети таких мам могут плохо есть, и это становится проблемой в их взаимоотношениях. Завтраки, обеды и ужины превращаются в маленькие битвы или спектакли. Чтобы накормить ребенка, в ход идет прямое насилие: его держат за столом, пока он не доест; наказывают за то, что не доел или испортил еду; не разговаривают с ним и т. д. Есть еще и так сказать «мягкое» насилие: уговоры, еда под мультфильмы, сказку, кормление во время игры и т. д. Если мама слишком напряжена, устала, если ее контакт с ребенком нарушен, то ее очень злят, раздражают игры с едой, которые начинаются в возрасте около года. Жесткая реакция на эти забавы тоже вносит свой вклад в появление проблем с питанием. В этих играх ребенок экспериментирует со вкусами, пробует управлять собой и своими действиями, учится проявлять инициативу в отношении еды.

• Еда как насилие. Чаще всего принуждение к еде практикуется по отношению к детям с введением в рацион взрослых продуктов. Малышей до года вообще очень часто кормят, не ориентируясь на их отказ или согласие. Но самые серьезные испытания поджидают родителей после того, как ребенок начинает ходить. В это время окружающий мир для него так интересен, что он на время теряет способность есть спокойно, сидя на одном месте. И начинается время кормлений в полете и на бегу. В это время приходится смириться с тем, что дети едят по чуть-чуть, но довольно часто. Ребенок уже привыкает к определенному распорядку жизни, в котором обязательно есть время для завтрака, обеда, ужина и перекусов. В тех случаях, когда у мамы нет проблем в отношениях с ребенком, если она спокойно переживает свою ответственность за него, этой рамки режима вполне достаточно для того, чтобы малыш постепенно учился в них укладываться. Он может съесть больше или меньше, иногда совсем мало, и это не станет для матери проблемой, ведь она видит ребенка непосредственно, а не через призму своих тревог и страхов.

Если же тяжелых переживаний у нее слишком много, нежелание ребенка доедать до конца или отказ от еды вообще видятся как катастрофа, неудача, ужасная проблема, перед которой мама чувствует страх и бессилие. Чтобы как-то избавиться от этих переживаний, незрелая мама переадресует их ребенку: в ход идут уговоры, угрозы и обвинения. И если потом когда-нибудь у человека, которого кормили насильно, обнаружатся проблемы с весом, ненависть к собственному телу, это будет отдаленным, но вполне естественным следствием этого, казалось бы, безобидного насилия «для его же пользы».