Вечная тайна лабиринта - [43]

К началу XVII века стенам некоторых лабиринтов позволено было становиться выше и толще, цветущие растения заменил кустарник, а к разветвляющимся тропинкам добавился элемент выбора. В некоторых частях Германии новый лабиринт назвали irrgarten— «сад ошибок». (В одном из своих рассказов Хорхе Луис Борхес, аргентинский писатель XX века, называет такой лабиринт «Садом расходящихся тропок».) Однако лабиринт так и не заменил собой узел. Загадочные садовые путаницы лабиринтов пошли своим путем, а петляющие, «узловые» клумбы — своим. Такие клумбы и по сей день остаются основополагающим, элегантным (хотя и немного старомодным) элементом традиционных садов и парков во всем мире, и иногда их даже называют лабиринтом. А в последние годы среди таких клумб наблюдается удивительное разнообразие. Например, в саду позади Дублинского замка находится огромный каменный узел, спроектированный дизайнером по имени Ана Долан и символизирующий свернувшихся в клубок угрей — в память о темном пруде, который когда-то находился на этом месте и от которого получил свое название Дублин. Только когда поворачивается выключатель и загораются красные глаза угрей, становится понятно, что на самом деле этот узел — посадочная площадка для вертолета.

Популярность нового садового лабиринта росла с каждым днем. Некоторые особенно успешные образцы становились предметом зависти и подражания. Говорили, будто Генрих VIII построил себе замок Нонсач и обнес его садами исключительно для того, чтобы перещеголять своего французского соперника Франциска I с его замком в Фонтенбло. Кардинал Вулси предположительно построил первую часть Хэмптон-Корта после того, как увидел сад лабиринтов архиепископа Руанского в Гайоне. Лабиринты строили могущественнейшие люди Европы. По велению императора Испании Карла v был устроен лабиринт с выложенными плитами дорожками в замке Алькасар в Севилье, а рядом с ним — путаница из живой изгороди. Даже папа — Клемент х — дал лабиринтам свое неофициальное благословение. Поговаривали, будто понтифик любил сидеть на балконе в своем имении в Альтиери и наблюдать за тем, как играет в лабиринте прислуга. После того как был обезглавлен король Англии Карл I, пуритане составили инвентарную опись изъятого у монарха имущества, в которой, в частности, числился и лабиринт из «совсем юных деревьев» в Уимблдоне — собственности, приобретенной королем у Сесилов, горячих поклонников лабиринтов, которым принадлежал парк Теобальде. А в более ранние времена, согласно садовому историку Робину Уолл и, с лабиринтами имел дело сам Леонардо да Винчи. В его записных книжках 1490-х годов в списке ближайших дел дважды появляется загадочная запись: «Починить лабиринт».

Впрочем, не только государи и князи церкви оказались подвержены лабиринтному «буму». Просто богатые люди тоже начали строить в своих садах путаницы. Их интерес к лабиринтам подстегивали не только рассказы о том, что там устраивает у себя в садах знать, но еще и книги. Книгопечатание появилось не так давно, и книги по архитектуре и дизайну пользовались огромной популярностью. Андреа Палладио мог остаться архитектором-новатором, известным лишь в пределах области Венето, но он опубликовал планы и чертежи своих великолепных загородных домов и стал не только самым влиятельным архитектором своего времени, но и одним из самых широко копируемых архитекторов Запада. Первые образцы новых садовых лабиринтов появились немедленно, едва печатные книги стали по-настоящему легкодоступны. В Венеции, Голландии и других центрах книгопечатания появлялись богато иллюстрированные и искусно сделанные фолианты, в которых были изображены сады — новые сады — и рассказывалось, как такие сады устроить и какие растения подойдут для них больше всего. Благодаря книгам новаторы и популяризаторы — такие, как Томас Хилл, Андре Молле (выходец из знаменитой французской семьи садоводов) и Ян (или Ханс) Вредеман де Врис, — находили читающих любителей садоводства по всей Европе. Творения де Вриса обнаруживались не только в его родной Голландии, но также и в Праге, и в Гамбурге, и в Гейдельберге, и даже в Версале. Его стиль был по-настоящему интернационален. Молле, который разработал план лабиринтов для английского короля Карла I, стал королевским садовником Швеции при дворе королевы Кристины, а также опубликовал несколько проектов лабиринтов — как затейливых, так и более традиционных. И те и другие копировались повсюду.

Неизвестно, почему в XVI и XVII веках владельцы фермы Троя в Оксфордшире решили дополнить свой сад лабиринтом — пускай и торфяным; или почему богатая семья квакеров из Саффрон-Уолдена задумала вырастить лабиринт-путаницу из живой изгороди в своем саду, находящемся в нескольких шагах от знаменитого городского торфяного лабиринта, или почему в Барселоне растет «Эль Лаберинто», кипарисовый лабиринт конца xviii века. Но очень вероятно, что образчики всех этих лабиринтов были почерпнуты в книгах, а не передавались из поколения в поколение как древняя традиция.

Из первоначальных образцов садовых лабиринтов мало что сохранилось. Может быть, потому, что своим существованием лабиринты из живой изгороди были обязаны моде, или в силу их обыденности, то ли из-за того, что в дело постоянно вмешивались революции и войны, а может, просто из-за того, что растения — такие хрупкие и недолговечные, а опытных садовников — сколько хочешь. На вилле Пизани у реки Бренты рядом с Венецией находится лабиринт из живой изгороди — пожалуй, в Италии нет другого лабиринта, который сохранился бы так же хорошо и пользовался бы такой популярностью.