Вечная осень нового мира - [29]

Осенний промозглый день двигался к концу. Свинцовое небо над его головой заволакивала темная пелена приближающегося вечера. Надо было снова бежать на станцию «узкоколейки» и ехать домой. У него было всего несколько часов, чтобы переодеться и выпить кофе на дорогу. Ночь предстояла длинная.

Сырая и гадкая погода с мелким слабо ощутимым дождем. Отсутствие звезд и лун в пасмурном небе с лихвой компенсировалось светом, исходящим от обилия неоновой рекламы на улицах города.

В облачном небе над центральным районом города бороздили три гиганстких «цеппелина». Огромные аэростаты, чьи боковые телеэкраны в повседневности использовали в качестве рекламных щитов, были подняты в небо по специальному распоряжению Патрициата. На огромных прямоугольниках плазменных экранов теперь крутили пропагандистские ролики. То и дело всплывающие на них лозунги призывали к «спокойствию», «солидарности граждан и полиции» и «вере в правительство». А десятки мощнейших прожекторов, расположенных вдоль брюха каждого дирижабля, старательно прощупывали темные закоулки и подворотни. Стремясь угодить насмерть перепуганным чиновникам и бизнесменам из центральных кварталов, Патрициат заставил эти гигантские воздушные машины ежедневно патрулировать ночные улицы города.

Проходя по центральному району Свободного города можно было подумать, что он находится в осадном положении. На каждом углу и перекрестке стояли посты полиции и городской гвардии. Скучающие солдаты, облаченные в темно-синюю униформу с полной разгрузкой, в закрытых шлемах, с автоматами на перевес, устало прохаживались вдоль тротуаров. А по ночным дорогам и шоссе, распугивая легковые машины своими басистыми гудками, то и дело проносились шестиколесные броневики. Огромные силы полиции и внутренних войск, стянутые Патрициатом в центр для охраны наиболее состоятельных граждан, приводили только к еще большему росту преступности на окраинах и в трущобах города.

Успешно миновав очередной полицейский пост, Рассел вышел на перекресток третьей центральной улицы и шоссе Кирлиана. Со всех сторон на него лился разноцветный свет роскошных витрин и городских информационных экранов Немаловажным отличием «зеленого сектора» от всех остальных районов города было почти полное отсутствие пестрой настенной рекламы. Новенькие железобетонные небоскребы центральной части города не портились обилием кричащих кислотных вывесок, ведь это раздражало глаз элитных обитателей высотных домов.

Но стоило отойти всего лишь на пару шагов от границ центрального района, как вы попадали в настоящее царство света и красок. То место, где Рассел намеревался встретиться с таинственной девушкой по имени «Эру», представляло из себя крохотный пятачок тротуара, со всех сторон окруженного многочисленными зданиями. Над этой небольшой асфальтированной площадкой поднимался внушительных размеров рекламный дисплей. На нем, слегка выступая за границы светящегося экрана, выплывал призрачный силуэт огромной голограммы. Улыбчивая девушка в фиолетовом наряде, который только делал вид, будто прикрывает самые интимные участки ее тела, протягивала бутылку спиртного, радостно взирая на прохожих и одаривая их белоснежной улыбкой. Под ее полуголым торсом выплавили в воздухе мерцающие синим светом буквы, складывавшиеся в призыв: «Присоединяйся». Еще чуть ниже этого лозунга, переминаясь с ноги на ногу, по асфальту бродила одинокая девушка с матово-белыми волосами, в оранжевой безрукавке и накинутой поверх нее прозрачной пластиковой куртке.

Конечно, в голове у Рассела уже были догадки по поводу личности девушки со столь странным именем. Но все же он не смог скрыть удивления, когда под яркой мозаикой голографических логотипов, плакатов и фраз он встретил уже знакомого беловолосого салмакида.

- Эру, - тихо окликнул он ее по имени.

И в этот момент, бесцельно блуждавший по тротуару салмакид, являвшийся ныне в образе хрупкой женщины, резко обернулся.

- А, это ты мой милый, - сразу узнала она Рассела и тут же расплылась в игривой улыбке. - Я вижу, тебе понравился наш прошлый вечер. Тебя, кажется, зовут Рассел, верно? Ну, что ты хочешь теперь мой милый? Снова попробуешь девочку или, может быть, мальчика? Я могу по-разному...

Она распахнула куртку, вставляя на показ свое и так плохо прикрытое тело, и элегантно облизала пухлые губы, покрытые белой помадой. Ее тонкий голос, который по слухам салмакиды также могли с легкостью менять, нежным бархатом обволакивал сознание Рассела. Он даже немного отшатнулся, почувствовав в себе странную тягу к этому вульгарному существу.

- Нет, я это, - Рассел растерянно запинался, - мне нужно купить у тебя... этот, препарат. Вот!

Она заразительно рассмеялась, по-женски элегантно опрокинув назад голову:

- Ах, вот как. Тебе нужно удовольствие другого порядка. Ну что же, посмотрим, чем я могу тебе помочь. Надеюсь, сегодня у тебя также много денег, как и вчера. Или одна ночь со мной лишила тебя последних средств к существованию?

Она снова громко засмеялась, обнажая ряд белоснежных зубов. Однако теперь Рассел оставался при своем сознании и даже озлобленно посмотрел на эту наглую проститутку. Ее слова о деньгах тут же отбили все прежние вульгарные мысли. Он озлобленно вспомнил, как она бесцеремонно лишила его двух третей честно заработанного гонорара. В голове промчалась вереница мыслей, вырисовывавших различные способы восстановления попранной справедливости при помощи револьвера. Но Рассел тут же отогнал их, вспомнив о своем главном задании.