Вечная кровь - [18]

Остановился, прислушался. Что-то изменилось. Неуловимо, едва-едва, но – изменилось.

Я поднял голову к небу. Вроде бы то же ночное небо с клочьями облаков, подсвеченными стареющей луной. Но в запахе осенней мокрой листвы теперь чуялось еще что-то. Похоже на дым, но не от костра… Нет, не пойму. Слишком слабый запах.

Стоп. А это что?

На юге – там, где начинался город, ночное небо явственно подсвечивалось заревом. Словно там, за деревьями и оврагом, что-то горело. Но не огонь. Видел я однажды зарево от горящего пятиэтажного жилого дома. Не похоже. Цвет другой. И вообще…

Или все-таки пожар? Ладно, разберемся. Я огляделся еще раз и, как был, с обрезом в руке, пошел обратно.

Прошел через лес, прикрывая глаза от веток, выбрался на опушку. Зарево на юге стало ярче. Возник и пропал в отдалении шум мотора. Затем еще один. И еще два подряд. Четыре авто практически одновременно? Очень странно. Тут один-два мотора за день в городе встретишь – уже удивишься.

Я ускорил шаг. Дошел до оврага и остановился, теперь уже в полном недоумении. Овраг исчез!

И овраг, и деревянный мост через него. На их месте тянулась широкая дорожка, посыпанная чем-то вроде кирпичной крошки. Но главное – дальше, где начиналось шоссе, по которому мы с Рошиком примчались сюда, горели – не сойти мне с этого места! – электрические фонари. Несколько штук в ряд по обеим сторонам. И кроме этого я видел такой же электрический свет в окнах. В окнах домов, которых, могу в этом поклясться кому угодно и чем угодно, здесь никогда не было. Что за черт?!

Не могу сказать, что я запаниковал, но стало как-то сильно не по себе. Хмель с меня слетел давно, и я не мог отнести то, что было у меня перед глазами, на шустовский коньяк. А что это тогда – сон, галлюцинация, помрачение рассудка?

На всякий случай ущипнул себя за руку. Видение не исчезло. Надавил пальцем на глазное яблоко. Ближайшее ко мне желтое электрическое пятно окна на третьем этаже не существующего ранее дома раздвоилось.

Значит, не галлюцинация.

Оставалось надеяться на помрачение рассудка, но здесь уже ничего поделать было нельзя. Если я сошел с ума и все это лишь плод моего больного воображения, то так тому и быть. Потому что чувствую я себя совершенно здоровым. Как в физическом, так и в психическом плане. Возбужден немного, но это и все. А кто бы не возбудился на моем месте? Сначала бешеная гонка по ночному Княжечу с последующей стрельбой, теперь это.

Сверху загудело.

Я поднял голову. Надо мной в ночном небе с севера на юго-восток двигалось три огня. Каждый – в вершине треугольника. Два красных и один белый. При этом красные ритмично мигали.

Аэроплан?

В жизни не видел таких колоссальных аэропланов. Даже на фотографических снимках и в синематографе. Собственно, чаще всего только на снимках я их и видел. По-настоящему – лишь однажды, в мае этого года, когда в Княжеч приезжал знаменитый Сергей Уточкин и демонстрировал восторженным горожанам полеты на своем «Фармане-IV», хрупком и неуклюжем, похожем на летающую дачную мебель.

И потом – какой аэроплан ночью?

Продолжая сжимать в руках обрез, я выбрался на дорогу, под свет ослепительно-ярких электрических фонарей. Кажется, только дорога и не изменилась – тот же поворот к городу впереди, та же брусчатка на шоссе. Я чуть подумал, засунул обрез сбоку под ремень стволами вниз так, чтобы он не мешал ходьбе, застегнул плащ и направился по дороге к городу. Пришла мысль, что, возможно, стоит постучаться в какую-нибудь дверь, но… Что я скажу тем, кто мне откроет? Извините, я, кажется, сошел с ума и не понимаю, где нахожусь? Нет, надо было разбираться самостоятельно.

Сзади раздался негромкий, но нарастающий шум мотора, и я, хоть и шел безопасно по обочине, поспешно шагнул в сторону. Мимо на немыслимой скорости, – как мне показалось, не менее пятидесяти, а то и шестидесяти километров в час, промчался автомобиль. Это был точно автомобиль, насколько я успел разглядеть. Горящие фары, четыре колеса.

Но матерь божья, до чего же необычный!

Приземистый, обтекаемый, со сплошной, как мне показалось, металлической крышей! Он промелькнул мимо, словно призрак, и скрылся за поворотом дороги впереди. Я внутренне сжался, ожидая визга тормозов и звука удара, но не дождался. Значит, шофер-самоубийца все-таки справился с управлением. Однако если он и дальше будет гонять по улицам на такой скорости, то очень скоро или убьется сам, или убьет кого-то другого. Я постоял, переводя дух, и двинулся дальше.

Тот Княжеч, который я знал, должен был начаться километра через два. Но этот, по которому я шел сейчас, начался уже. Это был пока еще не сам город, а предместья, состоящие большей частью из отдельных, большей частью двухэтажных, домов-усадеб – каждый на своем участке, за забором. Но попадались среди них и высокие – пяти-и семиэтажные, хозяева которых, судя по всему, сдавали жилье в наем. Самое забавное, что я узнавал местность. Само шоссе, лесистый холм справа, мост через Полтинку. Но вот все остальное… Особенно когда вошел, собственно, в город.

Такого количества электрического света попросту не могло быть. Но оно было. Желтый, белый, оранжевый, синий, зеленый ярчайший свет всех оттенков и цветов щедро лился из многочисленных уличных фонарей и окон домов, а также надписей явно рекламного характера на фасадах.Тут была и кириллица, и латиница. Какие-то слова и названия, вроде «Цветы», «Кафе Светлана», «Банк Энергия» или «Продукты» я понимал, хотя правописание было тоже очень странное, без «ятей», и шрифт непривычных очертаний. Но некоторые вводили меня в полное недоумение, и я даже не пытался разгадать их смысл. Вот, к примеру, «Клевые Джинсы» – это что? Или «Смартфоны нового поколения. Будь впереди времени!»