Вечная игра - [8]

Дрожащими пальцами Эмма сложила листок бумаги и вложила его обратно в конверт. Когда она возвратится в Вашингтон, то сразу же положит его в сейф в своем новом банке. Она убрала письмо в сумочку и взглянула на Брента. Он стоял, прислонившись к кухонной двери, и гладил кошку, которая мурлыкала от блаженства.

По выражению его лица она поняла, что чем-то удивила его.

— Спасибо, что сохранили его для меня. Я… Я буду очень им дорожить. — Опять она чуть не заплакала. — Но разве нельзя было отдать его мне на кладбище? Зачем вы привели меня сюда?

— А вам бы хотелось плакать при всех? — Он едва заметно пожал плечами.

Эмма никак не могла поймать его взгляд.

— Вы правы, наверное, нет.

— Я хотел кое о чем поговорить с вами с глазу на глаз. — Брент отпустил кошку и посмотрел ей в лицо.

— О чем?

— Вам что-нибудь известно о новой городской библиотеке?

— Известно, что Мэгги была председателем комитета спонсоров. Она мне писала об этом.

— Строительство завершено, и церемония открытия состоится сегодня. Жители Уэбстера благодарны Мэгги за то, что она сделала… — Он помолчал, потому что у него вдруг запершило в горле, и на секунду отвел взгляд от Эммы, которая с дружеским участием смотрела на него, пока он откашливался. — За все, что она сделала, чтобы осуществить задуманное. Они хотели отблагодарить ее памятным подарком, и теперь придется вам принять его вместо нее.

— Сегодня? — недоуменно спросила Эмма.

Мэгги только что предали земле, а он говорит, что она должна присутствовать на каком-то дурацком приеме. Нет. Ни за что. Это невозможно.

Брент подошел поближе.

— В чем дело? Вам ведь не надо сегодня возвращаться в Вашингтон? Или это не вы собирались остановиться в мотеле?

Эмма спрыгнула с подоконника.

— Нет, но мне кажется, что не стоит устраивать торжественных церемоний, едва тело предано земле.

— Дело в том, что прием готовился несколько недель. Мэгги ни за что бы не отменила его. А чего вы, собственно, хотите, чтобы все ждали, когда вам будет удобно?

Она сцепила пальцы. Ей хотелось крикнуть Бренту, что она никого не желает видеть. Но не сделала этого, а лишь холодно посмотрела ему в глаза.

— Если это ради Мэгги, я пойду.

Он вновь прищурился, словно не ждал от нее столь быстрого согласия, и тяжело вздохнул.

— О, черт! Да, я прекрасно понимаю, что сейчас не самое лучшее время, но ведь никто не ждал… Никто не думал… В общем, ничего не поделаешь…

При виде его горя ей опять стало хуже некуда. Она хотела было утешить его и даже уже открыла рот, но не смогла произнести ни звука.

— Итак, в семь часов в новой библиотеке. Я заеду за вами, — проговорил Брент, едва справившись с волнением, и пошел к двери.

— Это не обязательно.

— У вас есть машина? — Брови его удивленно поползли вверх.

От ее добрых чувств к нему не осталось и следа.

— Не глупите, мистер Форрест. Вы же знаете, что у меня нет машины. Просто я хочу приехать туда одна.

— Мэгги бы это не понравилось, — проговорил он не терпящим возражения тоном. — Она особенно настаивала, чтобы я позаботился о вас.

— Интересно, с чего бы это? — Эмма поджала губы. — Я уже давно не ребенок. Одна объездила чуть не весь свет. Нет никакой необходимости заезжать за мной.

— Не надо капризничать, Эмма. Ей-Богу, ничего страшного не случится, если я довезу вас до библиотеки, да и пробыть вам там придется недолго.

— Что это значит? — зло спросила она.

Как-то странно расправив плечи, он подошел к девушке вплотную.

— Это значит, что хотите вы или нет, но поехать на прием вам придется!

Эмма тоже выпрямилась и, благодаря своему высокому росту и каблукам, могла прямо смотреть ему в глаза. Ей не раз приходилось иметь дело с досаждавшими ей мужчинами и этого невежу с развалюхой-машиной тоже неплохо бы поставить на место.

— Мистер Форрест, вам ничего не известно обо мне, и у вас нет права разговаривать со мной в таком тоне. У меня горе. Если вы так бесчувственны, что не понимаете этого, что ж, ваше дело. — Она старалась говорить спокойно и очень боялась сорваться на крик.

Брент выдержал ее взгляд. Лицо его выражало полное спокойствие.

— Наверное, вы правы. Это не мое дело, — согласился он. — Пойду принесу ваш чемодан.

Эмма закрыла дверь в солнечную комнату и прошла на кухню, все еще кипя от злости.

Брент вернулся через пять минут и поставил чемодан возле лестницы.

— Все-таки я заеду за вами. — Он оценивающе оглядел ее и вышел.

Эмма всплеснула руками, бросилась к двери и заперла ее.

Она слышала, как машина, отъехав несколько футов, остановилась. И опять дружно залаяли собаки, и так же дружно смолкли. Эмма подивилась тому, что так много собак появилось по соседству, и отправилась в гостиную. Она увидела в окно сквозь пыльную кружевную занавеску, как Брент, остановив машину, вылез возле дома, который — Эмма помнила это еще с детства — был почти совсем разрушен. Он вытащил из машины большой мешок и с легкостью вскинул его на плечо. Эмма с невольным восхищением наблюдала за его ловкими движениями.

Едва он исчез из виду, она внимательно осмотрела дом, с удовольствием отметив происшедшие с ним перемены. Если Брент все это сделал сам, то плотник он куда лучший, чем дипломат.