Вечная бабочка. Эффект Черной волны - [17]

И зачем Энтони сюда сунулся? Он вышел из класса, понуро опустив голову. Видимо, хотел убедиться, что Эшли на занятиях, за что она пообещала себе непременно его отблагодарить. Эшли сидела за последней партой, закинув ноги на стол, искала в смартфоне ролики на Ютубе. Вояджер озвучивал вводную часть урока. Сначала он игнорировал поведение Эшли, но потом не выдержал.

— Эшли, — Вояджер смерил Эшли недовольным взглядом. — Убери ноги со стола, и в помещениях головной убор принято снимать.

— А при виде церкви принято креститься, но я не крещусь, потому что не верю в бога. Или мне нельзя? Я должна верить, потому что верят все?

— При чем тут религия? — с непониманием возразил Вояджер. Ему была понятна логика Эшли, но отступать от своего он не собирался. — Я говорю об элементарном приличии.

— Ну, от действий борцов за приличие пострадало больше людей, чем от тех, кто закидывал ноги на стол, — Эшли пожала плечами, разведя руки. — Так что извините, но нет. Мне удобно сидеть и так.

— Я влеплю тебе кол, — Вояджер пригрозил пальцем, поняв, что на мораль давить бесполезно. — И будешь знать, как умничать.

— За что?

— За ноги на столе.

— Вот видите? — Эшли скривила губу, но осталась непреклонной. — Я же говорила о действиях борцов за приличие. Мои ноги на моем столе, — слова «мои» и «моем» Эшли подчеркнула интонацией, — просто лежат, никому не представляя угрозы. А вы готовы подвергнуть риску мое будущее, которое намного реальнее, чем свод ваших дебильных и иллюзорных правил. Я вполне могу быть хорошим учеником, не пытаясь вести себя, как стадное животное. К тому же, вы не имеете права ставить отметку, даже не проверив знания. Поведение оценивается отдельно, а мое ниже уже не оценить. Ну, почти.

— Да ладно? Ну, раз ты такая умная, давай. Расскажи мне о любом инструменте в драматургии, который способен поднять читательский или зрительский интерес к произведению.

— Вообще-то, вы играете не четно, — с усмешкой сказала Эшли. — Вы еще не давали нам материалы на эту тему.

Вояджер было ухмыльнулся, хотел что-то сказать, но Эшли не дала ему вставить слова, деловито скрестив руки на груди, сказала с довольной ухмылкой:

— Но я знаю ответ на этот вопрос.

— Ты такая милая, когда не говоришь, как гопник.

— Это только ради того, чтобы зрелищнее вас задавить.

— Ну, удиви меня. Если ты блефуешь, просто убери ноги со стола и сними кепку. Тогда я не поставлю тебе плохую оценку, и не поспособствую твоему отчислению.

— Одним из главных инструментов по поддержанию зрительского интереса к событиям в произведении являются препятствия, — Эшли проигнорировала угрозу Вояджера с видом знатока. — Их называют разными терминами, и в разных масштабах, но их суть способна уместиться в одной простой формулировке, которая выглядит следующим образом….

— Встань, когда отвечаешь, — нахмурился Вояджер.

— Спасибо, но я посижу, — отмахнулась Эшли.

Вояджер побагровел, в груди будто вспыхнула искорка злости.

— Так вот, — это Эшли продолжила, — формулировка выглядит так: «Я герой, я хочу что-то получить, но нечто не дает мне это сделать». Вот, как раз, причину, которая не дает герою достигнуть желаемого, автору и надо придумать, чтобы разжечь зрительский интерес и заставить думать, достигнет ли герой поставленной цели. Причем препятствия должны быть объединены в определенной системе прогрессивных усложнений. Ответ достаточно удовлетворителен?

— Не совсем, — проговорил Вояджер, с трудом сохраняя самообладание и сцепив пальцы в замок. — Приведи пару примеров.

— Легко, — улыбчиво сказала Эшли. — Вот, допустим, взять нашу ситуацию. Она включает полный набор препятствий с системой усложнений, которая настолько очевидна, что ее даже не надо озвучивать. Но вы, будучи героем моей книги, цели бы точно не достигли.

— Почему это? — Вояджер изогнул бровь.

— Я бы вас убила, — усмехнулась Эшли.

Класс залился хохотом. Да, так сильно преподавателей редко кому удавалось унижать. Мало того, что ученик не выполнил общие требования, так еще и смешал учителя с грязью в рамках учебной программы. Вояджер покраснел от недовольства, оглядел учеников сердитым взглядом, они тут же испуганно стихли.

— Знаешь, — Вояджер хмуро взглянул на Эшли. — Больше всего меня бесит то, что Бог наделяет такими потрясающими талантами и знаниями чернокожих мавров и асоциальные элементы, вроде тебя.

— То есть, если я чернокожая, у меня не может быть талантов и знаний? — недовольно возразила Эшли. Такой резкий переход на личности возмутил ее. — Да пошел ты в жопу, ссанный расист. Сейчас чернокожие даже в крутых сериалах снимаются, потому что не все такие мудаки, как ты.

Класс снова залился хохотом. Ребята восхищались смелостью Эшли, с усмешками смотрели на разозленного Вояджера, внутренне ликуя, что хоть кто-то не боялся утереть ему нос. Вояджер гневно стукнул кулаком по столешнице, крикнул: «А ну замолчали!», все тут же стихли. Вояджер разозлился не на шутку. Эшли очень не понравилась подлая атака Вояджера. Она почувствовала повстанческое настроение толпы, поняла, что собственным демонстративным восстанием побудила класс к бунту. Она очень хотела, чтобы вояджеру досталось как можно более жестокое наказание за его слова, и чтобы его обеспечить, оставалось только совместить приятное с полезным. А именно — заставить класс восстать против этого деспота.