Вечерний день - [42]

Ему было невыносимо чувствовать себя жестоким и смотреть в страдающее лицо Ана­стасии. Наверное, только всеми предшествующими ночными приключениями можно было объяснить то, что он просто не заметил перемены в ее голосе.

Но Сергей-то заметил и, извиняясь, пожал плечами - дурит, мол, старик. Он встал и, грустно оглядев заставленный стол, поплелся вслед за Платоновым. Настя бросилась за ними.

И вовремя - Владимир Павлович, аккуратно повесив халат на вешалку, уже выходил на площадку. Она схватила куртку, догнала его и набросила ему на плечи.

Извините меня, пожалуйста, - залепетала она, - я правда не хотела вас обидеть. Я же не знала, что вы такой. Я только хотела у вас все секреты выпытать, я же от любопытства помереть могу.

Вы? - Платонов резко повернулся. - Обидеть меня? Это невозможно. Такая женщина, как вы? На таких не обижаются.

Он был фантастически забавен - в Настиных тапочках с помпонами, с голыми ногами и в зимней куртке. Глаза Платонова горели, а взлохмаченные волосы придавали ему сходство с одним литературным персонажем. Жаль, что плоского тазика у соседки дома не нашлось.

Идите домой, Настенька, - Владимир Павлович даже чуть приобнял Анастасию за плечо, - здесь сильно дует. И не обижайтесь на меня, пожалуйста, я вас очень прошу.

Она сделала шаг к своей двери, но не вошла внутрь, а остановилась в дверной нише, опершись о косяк. Сергей с любопытством наблюдал за этой сценой. У него в голове роились вопросы по поводу взаимоотношений «отца» с соседкой.

Платонов подошел к лестнице, ведущей на чердак, она была отгорожена от площадки решеткой, и сунул руку сквозь толстые прутья. Небольшой кусок деревянных перил оказался съемным. Владимир Павлович вытащил его наружу и показал «сыну» внутреннюю сторону. Там что-то блеснуло.

Это на случай, - Сергей достал из углубления в деревянных перилах ключ, - если потеряешь или внутри захлопнешь?

Или если помру, - Платонов кивнул Сергею на замок: открывай. - У меня дверь крепкая, ломать трудно.

И как же это мы тут, снаружи узнаем, что ты уже помер? - полюбопытствовал «сын».

Они уже вошли внутрь квартиры, Платонов снял куртку и надел торопливо свой халат.

Ну, во-первых, я на работу перестану ходить.

А во-вторых?

А во-вторых, я одному человеку оставил конверт с условием, что если я не позвоню в течение трех дней, конверт надо вскрыть и прочитать. А там, внутри все инструкции и про ключ написано.

Это была и правда, и не правда. Конверт такой у Палыча был готов, но только отдать его было некому.

Рассказывай, - он налил воды и поставил чайник.

Что?

Где взял бумаги? Все ли в порядке с Русланом? Где ты его нашел? Что думаешь по поводу моего «загула»? Когда уезжаешь, наконец, и можешь ли, если понадобится, задер­жаться?

Сергей, считая, загибал пальцы на руках:

Шесть вопросов. Допрашиватель из тебя неважнецкий. Такие серии можно выдавать, только если хочешь подозреваемого с толку сбить. - Он жестом остановил Платонова, кото­рый пытался что-то сказать. - А по сути дела поясняю: задержаться могу максимум до зав­тра. Про загул, если помнишь, где и что пил или ел, надо ехать разбираться. Руслан жив и здоров, нашел его в общаге, тетрадь взял у него.

Платонов налил себе горячего чаю. Его познабливало, наверное, выходила гадость, которой его вчера накормили.

В котором часу у тебя завтра поезд? Или самолет? - спросил он.

Самолетов несколько, но я - на поезде. Разница больше двух тысяч.

Если я тебе возмещу разницу, ты сможешь остаться до послезавтра? И естественно, все твои расходы на такси сегодня ночью - с меня.

Сергей задумался над этим предложением.

Наверное, смогу.

Теперь скажи мне еще вот что: после всего, что ты сегодня видел ночью, тебе еще хочется прислать Машу в Москву?

«Сын» встал, подошел к шкатулке и начал внимательно рассматривать ее:

Понимаешь, если бы у нас было все тихо и красиво, - он взял ларец, поднес к свету, - я бы, наверное, не стал этого делать. Но у нас все то же самое, только хуже, да еще дурной пример перед глазами - я же пьяница, как все менты. А ты вон какой умный и порядочный.

Платонов хмыкнул.

Кстати, - продолжил Сергей, - я, по-моему, нашел тебе ключ от шкатулки.

Глава 29

Сергей спал на нерасстеленной кровати Платонова, оглашая комнату невероятным по мощи и разнообразию храпом, поэтому сам Владимир Павлович пристроился на кухне, плотно прикрыв дверь. Он не сердился на «сына» за оттяжку во времени - в конце концов, тетрадь у них и, значит, Руслану ничего не угрожает, а Сергей не спал всю ночь и еще пол­дня и начал заговариваться. Он и попросился-то всего на час и обещал после этого быть в полной форме.

Платонов дописал последние строчки в свой дневник и решил взяться за тетрадь, при­несенную «сыном». Он не стал упоминать про ключ, обнаруженный Сергеем, тем более что и получить его они могли, только поехав в общежитие, а изложил только историю своего отравления и появление тетради Станислава Петровича.

Это была когда-то обычная ученическая тетрадь на двенадцать листов в непривлека­тельной зеленоватой обложке. В годы юности Владимира Павловича такие тетради стоили две копейки. Чтобы шкаф не шатался, ее сложили вдвое, поэтому там, где ее сейчас можно было раскрыть, видно было сплошное голубое поле в расплывшихся чернильных пятнах с четырьмя более-менее разборчивыми «островками» на разворот.