Вечер встречи - [13]

Гарретт откинулся назад, и она застонала. Этот звук безмерно воодушевил его. По крайней мере, не только его сжигает страсть.

Он провел пальцем по ее нижней губе, и она приоткрыла рот. Ее глаза были закрыты, и почему-то это возбуждало его еще больше. Давно уже Гарретт не испытывал подобного влечения ни к одной женщине. Очень давно. И сила этого влечения его немного ошеломляла. Но никоим образом не была нежеланной.

Теперь она смотрела на него, и ее темные глаза были мечтательными и манящими.

— Мои коленки не очень слушаются меня.

— Мои тоже.

Он осторожно подталкивал ее назад, пока она не уперлась спиной в стену. Она была не намного ниже Гарретта, и, когда подняла голову, он без труда прижался к ее полным губам. Она ответила на его поцелуй с не меньшей страстью. Если какая-то женщина могла свести его с ума поцелуями, то это была она. Она целовалась виртуозно, пользовалась своими губами как превосходным инструментом: сначала нежно, но достаточно настойчиво, давая ему понять, что отдает себе отчет в своих действиях, потом со все нарастающей силой, отчего ему было все труднее сохранять остатки сдержанности.

Она поглаживала его спину, сначала слегка, потом все более и более интенсивно. Он продолжал упираться руками в стену, боясь, что иначе потеряет контроль над собой и овладеет ею прямо здесь. Никогда еще он не встречал такой притягательной женщины. Ее дерзость удивляла и возбуждала его. То, что она дразнила его, было интригующим. Если бы было возможно, он бы продлил все это до завтра. И до послезавтра. И до послепослезавтра.

Он покачал головой. О чем он думает? С ее стороны это было желание получить удовольствие. Анонимно. Но от одной только мысли об этом что-то восстало в его душе. Возможно, у нее был какой-то план, но ему незачем подчиняться ему.

Она схватила край его рубахи и потянула его вверх.

— На тебе слишком много надето, — прошептала она. — Я-то практически голая, благодаря твоей безразмерной рубахе.

— Практически голая и голая — это не совсем одно и то же.

— Продолжай в том же духе, и мы довольно скоро ликвидируем эту разницу.

Он поцеловал ее. Крепко.

— Обещай мне.

Улыбка заиграла на ее губах, и рука скользнула по его брюкам вниз. Гарретт охнул.

— Обещаю, — прошептала она, поглаживая его.

Стена помогала им обоим удерживаться на ногах, но Гарретту необходимо было оторваться хотя бы на короткое время от этой стены, чтобы погасить верхний свет и оставить включенным только ночник. Никогда бы ему не пришло в голову, что этот полутора-долларовый светильник может быть куда более романтичным, чем горящие свечи.

— Какая ты красивая.

Гарретт не был уверен, но ему показалось, что она покраснела. Эта мысль заставила его улыбнуться. Принимая во внимание то, чем они собирались сейчас заняться — черт, то, чем они уже занимались, — он не ожидал, что она будет краснеть, словно невинная девица. Ему захотелось показать ей, каким особенным был для него этот вечер. Какой особенной была она.

— Обычно я не делаю этого.

— Не делаешь женщинам комплименты?

— Да, и это тоже. Но я имел в виду вот что, — сказал он, проводя пальцем по ее губам, подбородку и ложбинке между грудями. — Не в моих правилах заниматься любовью с попавшей в беду женщиной, которую я подобрал в середине ночи.

— Нет? Ну а я не привыкла попадать в беду. Но должна признать, что пока все идет не слишком плохо. — Он прижался к ней губами. — Мне трудно дышать, — сказала она, но взъерошила его волосы и прижала Карла к себе еще сильнее. — И мне нравятся твои поцелуи, — добавила она, когда они перевели дух.

— Никто никогда не делал мне такого потрясающего комплимента. — Он отступил назад и вытянул руку. — Могу я проводить даму в комнату отдыха?

— Как насчет того, чтобы проводить ее спать?

— Боюсь, старый продавленный диван — единственное, что я в состоянии предложить.

От ее страстной улыбки у него едва не остановилось сердце.

— В данный момент это звучит заманчивей, чем «пятизвездочный отель».

Несмотря на бессонную предыдущую ночь, Рейчел не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой бодрой. Самая сильная в мире доза кофеина не смогла бы так возбуждающе подействовать на нее, как близость Карла. Она стала буйной, дикой. Необузданной.

Она вышла вслед за ним в полутемный холл, где увидела темно-бордовый диван. Карл сел на него и протянул Рейчел руку, и она опустилась к нему на колени с такой легкостью, словно они уже сидели так тысячу раз.

Рейчел повернулась к нему. Их лица были так близко, что дыхание смешалось, а жар, исходящий от обоих тел, угрожал воспламенить диван. Его руки блуждали по ее спине, их легкое прикосновение одновременно успокаивало и возбуждало. Рейчел знала, что Карл хочет ее так же сильно, как она хочет его. Единственное, что ей нужно делать, — это сопротивляться, если она намерена довести его до исступления. Да и себя тоже.

Она легко поцеловала его в нос.

— И, правда, не очень похоже на отель «Ритц».

— Ну почему же? Ты только закрой глаза — и сможешь быть там, где тебе захочется.

Или с кем захочется?

Все, что она знала, — это то, что ее отношения с Карлом заходили дальше и развивались быстрее, чем с любым из бесконечной череды ее манхэттенских партнеров по театру, ужинам и танцам. Они не претендовали на большее, чем прощальный поцелуй, хотя Рейчел не сомневалась, что жаждали любовных утех.