Вечер вне дома - [21]

— Если я так долго ждал, — сказал О’Бриен, обнимая девушку за талию, — то вы должны признать, что она стоила этого. Гилда, мистер Говард очень внимательный человек, и я хочу, чтобы вы стали друзьями.

— Ты хорошо знаешь, Сеан, что твои друзья — мои друзья.

— Отличное принципиальное заявление, — со смехом заметил О’Бриен. — Тогда почему ты смотришь так мрачно?

— Что вы будете пить? — спросил он, обратившись к Говарду.

— Но я… — ответил Говард, переводя взгляд с Гилды на О’Бриена. — Я пришел по неотложному делу.

— Она будет вас благословлять! Слышишь, дорогая? Дело…

— Ну, теперь я могу уйти, — сказала Гилда, освобождаясь от его руки. — Только недолго, Сеан.

Улыбаясь, она одарила Говарда коротким взглядом и вышла из комнаты. Говард проводил ее восхищенным взором, ошеломленный формами, которые скрывались под свитером и брюками.

— Она потрясающая, да? — спросил О’Бриен, знавший его слабость к молодым девушкам. — А какой голос!

Он подошел к бару с напитками и налил два бокала виски.

— Подумать только, когда я ее нашел, она пела в одном ночном кабаре. С таким голосом, как у нее… Я уговорил ее серьезно заняться пением. Теперь она поет Моцарта. Ее слушал Франчелли и был в восторге. Он сказал, что из нее выйдет большая оперная певица.

Говард взял предложенный бокал и сел. Он смотрел на О’Бриена.

«Хорошая осанка, — подумал он. — Должно быть, ему за сорок. И подумать только, этот негодяй имеет по меньшей мере десять миллионов».

О’Бриен в сумраке хорошо выглядел. Его брови и тонкие усики придавали ему мефистофельский вид.

— Что вас так тревожит? — спросил он, садясь на ручку кресла.

— Вам говорили о доме 25 на Лесингтон-авеню? — спросил Говард.

О’Бриен поднял брови.

— Почему?

— Мне сказали, что этот дом принадлежит вам.

— Ну и что?

— Вчера ночью там была убита проститутка. И четыре других квартиры этого дома тоже заняты продажными женщинами.

О’Бриен сделал глоток, поставил бокал и закурил сигарету. Лицо его ничего не выражало, но Говард, зная его достаточно хорошо, понимал, что мозг его усиленно работает.

— Не беспокойтесь об этом, — наконец сказал он. — Я сделаю все, что надо. А кто была убитая?

— Некая Фей Карсон.

— У полиции есть на нее что-нибудь?

Говард покачал головой.

— А газетам что-нибудь известно?

Говард опять покачал головой.

— Их оповестят через час или два. Я решил сначала поговорить с вами, чтобы избежать неприятностей.

— Кто сказал вам, что дом принадлежит мне?

— Монтли.

— Он слишком много болтает.

Говард сделал глоток, так как нуждался в подкреплении.

— Вы знали, чем жили эти женщины? — спросил Говард.

О’Бриен нахмурил брови.

— Естественно. Нужно же им было жить где-нибудь. Потом, их не смущала квартирная плата.

Он встал, подошел к телефону и набрал номер.

— Такс, это ты? — Он послушал, потом продолжал: — Такс! У меня есть для тебя работа — это очень срочно. Отправляйся немедленно на Лесингтон-авеню, в дом 25, и выбрось оттуда всех курочек, каких там найдешь. Там их четверо. Выбрось их всех за дверь. Когда они освободят помещения, посели в этих квартирах респектабельных людей, предпочтительно старых дам. Я хочу, чтобы это было сделано за два часа. Ты меня хорошо понял? — Он положил трубку и вернулся на свое место. — Ну вот, все устроено. Когда появятся представители прессы, они найдут этот дом настолько респектабельным, что им придется снять шляпы и вытереть ноги.

Говард смотрел на него с возрастающей тревогой. О’Бриен не стеснялся действовать как типичный гангстер.

— Мне никогда и в голову не пришла бы мысль сделать что-нибудь подобное, — медленно проговорил Говард.

О’Бриен пожал плечами.

— У вас тоже есть псы, которые вас стерегут. Моя главная задача состоит в том, чтобы держаться подальше от неприятностей. — Он предложил Говарду сигару и закурил сам, потом продолжал:

— Теперь расскажите мне об этой девице. Кто ее убил?

— Мы ничего не знаем. Он не оставил следов. Вероятно, это был ее знакомый, так как он ударил ее в грудь ножом и никто не слышал ее криков.

— Кто ведет следствие?

— Донован, но я сказал Адамсу, чтобы он, со своей стороны, тоже действовал. У Донована есть приметы мужчины, который может оказаться преступником.

— Какие приметы?

— Очень неопределенные: молодой мужчина лет тридцати, красивый парень в светло-сером костюме.

— С этим далеко не уйдешь, — заметил О’Бриен, снова наполняя бокалы.

— Но это все же лучше, чем ничего, — возразил Говард, беря свой бокал. — Такие истории всегда трудно распутывать.

О’Бриен сел.

— Барт воспользуется этим, чтобы доставить нам неприятности. Вы говорили с Фабианом?

— Нет еще. Он ничего не сможет сделать, действовать придется мне. Если я наложу руку на убийцу, все пойдет как по маслу. Что меня беспокоит, так это ваш дом.

— Спасибо, что напомнили мне, — сказал с улыбкой О’Бриен. — Это я знаю не хуже вас. — Он встал и добавил: — Я не хочу выставлять вас за дверь, но сегодня мне предстоит много дел. Держите меня в курсе, посылайте копии рапортов, которые будут подаваться по этому делу. Я предпочел бы иметь их отпечатанными, если можно.

Говард заколебался.

— Рапорты не должны выноситься из здания полиции. Это противоречит правилам. Лучше я лично буду держать вас в курсе дела.