Если бы он только мог предположить, какой незащищенной и слабой Эмили чувствовала себя в это мгновение. Она старалась не думать о его сильных чувственных пальцах, которые сейчас спокойно лежали на ее обнаженной ноге.
– Может, потому, что я не ушиблась.
– Лгунишка.
– Да с лодыжкой все в порядке. Просто немного побаливает. Поверь мне. Я давно катаюсь на лыжах и много раз получала различные травмы, поэтому, уверяю тебя, к утру я забуду о случившемся.
– Я говорю не только о твоей лодыжке.
Он как будто читает ее мысли! Эмили потянулась за пультом видеомагнитофона. Пусть фильм поскорее начнется, и тогда разговоры прекратятся.
Джек отпустил ее ногу и устроился рядышком на диване.
– Это все из-за того, что твой отец – владелец «Винтерсофта»? Ты боишься общественного мнения. Вдруг коллеги подумают, что ты получила свою должность незаслуженно?
Эмили откинулась на спинку дивана и уставилась в потолок.
– Ты решил провести со мной сеанс психоанализа?
– Мы здесь уже три дня, и будет гораздо проще для нас обоих, если мы прекратим разгадывать шарады.
Она выпрямилась, глянув ему в глаза. А почему бы ей не решиться?
– Да, пожалуй, ты прав. По крайней мере частично. А ты как бы себя вел, если бы твой отец был владельцем крупной компании? Если бы твое поведение влияло и на его имидж?
Джек повернулся и положил руку на диван как раз возле ее плеча.
– Разумеется, я бы из кожи вон лез. Но здесь не только это. Ты постоянно держишься настороже, даже находясь наедине с отцом. Твой отец самый благородный и великодушный человек, которого мне приходилось встречать в своей жизни. Но у меня создается впечатление, что тебе с ним неуютно. Почему?
– Если я скажу тебе, что это связано с теми файлами, которые мы смотрели, ты оставишь эту тему?
– Что ты имеешь в виду?
О боги! Вот достал! Но в его глазах светилась такая забота, что она поверила: он думает сейчас не о себе... и даже не о файлах.
– Ты обещаешь больше не спрашивать о файлах...
– Просто расскажи мне все. Ты уже знаешь теперь – я не сделаю ничего, что могло бы повредить твоему отцу, неважно, о чем пойдет речь. А уж тем более тебе... – он понизил голос. Черт побери! Знает ли он, как это на нее действует?
Эмили откинулась на спинку дивана, стараясь не встречаться с его взглядом, который парализовал ее волю. Он подвинулся ближе и положил руку ей на плечо.
От этого легкого прикосновения у нее в голове все затуманилось. Она с трудом пыталась собраться с мыслями.
– Ты уже работал в компании, когда я вышла замуж за Тодда. И знаешь, каким несчастьем для меня обернулся этот брак.
– Ты не проявляла своих чувств. Но развод всегда причиняет боль, даже если это лучший выход из положения.
Она удивленно взглянула на него.
– Ты говоришь это исходя из собственного опыта?
– Скажем так, из опыта моей семьи. Моим родителям следовало развестись. Это было необходимо так же, как твой развод с Тоддом Бакстером. В прошлом месяце, когда Тодд был пойман на месте преступления, пытаясь украсть секреты нашей компании, я удивился, как такой нравственно испорченный человек мог быть твоим мужем? А ему выпало счастье жениться на такой великолепной женщине, как ты.
Чутье подсказывало Эмили, что следует рассказать ему всю правду. Вопреки логике. Хотя вряд ли кому-нибудь из коллег она решилась бы рассказать подобное. Тем более, что этот коллега одарил ее таким незабываемым поцелуем.
– Мой отец очень любит меня, – начала Эмили, осторожно подбирая слова. – Но так же сильно, как он меня любит, он всю жизнь хотел иметь сына, который носил бы фамилию Винтере и, возглавив компанию после его смерти, продолжил бы его дело. Ему был нужен наследник, которому он мог бы передать компанию.
Но так случилось, что единственным ребенком в семье стала я. Он никогда об этом не распространялся, но... – она дернула плечом, – иногда дети многое подмечают и о многом могут рассказать. Иметь сына всегда было мечтой моего отца, только это могло сделать его полностью счастливым.
Джек задумчиво кивнул, давая понять, что следит за ее мыслью.
– Когда я закончила колледж, в компании появился Тодд Бакстер, и мой отец решил, что он отличный парень: красавец, всего на пару лет старше дочери, амбициозен и хорошо образован.
– Он увидел в нем сына, которого ему так не хватало?
– Точно. Я считала Тодда милым и достаточно привлекательным. Потом, он из хорошей семьи, весьма умен. Тодд произвел на моего отца хорошее впечатление. В общем, у нас начался роман. Мой отец поощрял нас обоих. В конце концов мы поженились.
Она горько вздохнула, пытаясь не думать о сильной руке Джека, лежавшей у нее на плече.
– Мне было двадцать три, когда мы обручились, двадцать четыре, когда я вышла замуж. Я только получила свое первое повышение, у меня было много интересной работы в отделе продаж, и все мои подруги уже вышли замуж. Она скривила губы. – Но все равно с самого начала я чувствовала, что делаю что-то не то.
Джек свободной рукой дотронулся до ее ладони и принялся ласково перебирать ее пальцы.
Она не стала убирать руку, а наоборот, переплела свои пальцы с его.
– Ты долго мучилась, – его голос упал до шепота.
– Целых восемнадцать месяцев. Самых трудных восемнадцать месяцев в своей жизни. Но я не могла позволить, чтобы отец об этом узнал.
