Вдребезги: GREEN DAY, THE OFFSPRING, BAD RELIGION, NOFX и панк-волна 90-х - [76]
Неизбежно возникали трения и разногласия. В интервью, взятом для этой книги, Фэт Майк был в шоке от интервью с Гуревичем, которое он прочитал двумя днями ранее и в котором Мистер Бретт сказал: он не хочет, чтобы «Epitaph» превратился в ностальгический лейбл, который постоянно выпускает ска-панк, – в этих словах Толстячок увидел нападки на свой лейбл Fat Wreck Chords. Он быстро отмечает, что Гуревич «невероятный автор песен и поэт», но не называет его другом. «Я бы сказал, что мы были дружескими соперниками», – таково его определение. Он говорит, что «то, что Бретт сделал с Epitaph, просто невероятно, и я очень уважаю его за его достижения», но добавляет: «Бретт отличается от большинства людей. Он бизнесмен. Он очень умный и не слишком общительный. Но для него это просто игра. Это бизнес».
«Когда я основал Fat Wreck Chords, он позвонил мне и сказал, что я нанес ему удар в спину после всего, что он для меня сделал, – вспоминает он. – И я сказал ему: “Мы [NOFX] не уходим с твоего лейбла, Бретт, я просто создаю свой собственный”. Знаете, люди в панк-роке должны поддерживать друг друга. Я одолжил Propagandhi пятьдесят тысяч, чтобы они основали свой лейбл [G7 Welcoming Committee]. Когда лейбл Side One Dummy делал первые шаги, я помогал им. Я поделился с ними всеми номерами. Я показал им, как делаются дела… Но Бретт сказал, что я ударил его в спину. А ведь я оставался на Epitaph много-много лет после этого [до 2000 года]. То, что он сказал, очень сильно задело мои чувства. Я недоумевал: “Почему ты не хочешь, чтобы я тоже этим занимался?”» В свою защиту Бретт Гуревич говорит, что «это не похоже на то, что я бы сказал». Но он предполагает, что не у него одного могут быть проблемы с памятью. «Фэт Майк – один из немногих людей, которых я знаю, кто принимал больше наркотиков, чем я», – говорит он.
Не без оснований к 1994 году Epitaph Records стали очень довольны собой. В журнале Billboard была опубликована реклама на всю страницу, на которой сотрудники компании показывали в камеру средний палец. «Это был наш жест в адрес индустрии и всех, кто говорил, что мы не можем этого сделать, – говорит Джефф Абарта. – Что-то вроде: “Идите к черту, мы сделали это”».
К этому времени наркотики тоже начали просачиваться в кровь компании. С учетом его пристрастий «курить много травки, употреблять кислоту и принимать много грибов» – не говоря уже о том, что ему нравилась психоделическая рок-группа Grateful Dead, – Абарта отрицал более тяжелые наркотики, которые становились все популярнее. «Меня гораздо больше интересовали музыка и искусство, – говорит он. – Я закрывал глаза на многие безумства. Я знал, что все это происходит, но не хотел быть частью этого. Я просто хотел хорошенько поработать». В 1997 году, вспоминая этот период, Декстер Холланд сказал автору, что «Бретт вел себя как рок-звезда больше, чем мы».
«Я чувствовал себя всесильным, – вспоминает Гуревич этот бурный год. – Но это было и испытание в плане того, как устоять на ногах. Мне было трудно стоять на ногах и оставаться скромным, потому что я был молод. Мне было тридцать два года. Я люблю говорить, что эго не мой амиго, и это тот урок, который я вынес из этого опыта, – важно оставаться скромным и стоять на земле. У меня был период, когда голова пухла от самодовольства».
Одной из наиболее серьезных проблем, с которыми столкнулся Мистер Бретт, был закон неожиданных последствий. После ухода Bad Religion на короткое время между группами Epitaph установился некий коммерческий паритет. Но после того как Smash добился успеха, Гуревич почувствовал необходимость убедить остальные группы лейбла в том, что они не граждане второго сорта. Так что вечеринка с мороженым для Pennywise теперь внезапно стала чем-то большим, чем просто праздник в честь группы, продавшей сто тысяч альбомов. Тот факт, что в скором времени сто тысяч проданных пластинок стали не столь впечатляющей цифрой, как было всего лишь год назад, усложнял ситуацию. «Я не хотел, чтобы [другие] группы думали, что я забочусь только о The Offspring, – говорит Гуревич. – Представьте, что у вас четверо детей, и один из них завоевывает какую-то невероятно крутую награду и внезапно оказывается в центре внимания всего мира. Конечно, вы будете в восторге. Но вы также захотите сделать что-то особенное для других своих маленьких детей, чтобы они не чувствовали, что вы их не любите».
«Не буду лгать, мне кажется, что некоторые группы ревновали, – говорит Джим Линдберг. – Когда Бретт начал уделять много времени Rancid в то время, когда The Offspring были на подъеме, там, вероятно, не обошлось без обид. Все хотят внимания Бретта. Бретт – замечательный продюсер в студии, и мы все хотим, чтобы он уделил внимание нашей группе. Все вроде как борются за внимание Бретта. Я думаю, что определенно был период, когда чуваки из The Offspring думали: “Ну и ну, мы только что продали тонны записей. Может быть, он зашел слишком далеко, игнорируя нас?” Порой, если пытаешься быть очень справедливым, твой золотой ребенок может сказать: “Ну, я не ожидаю особого отношения, но хотя бы какого-то внимания заслуживаю”. Здесь было что-то такое».
