Вдовы по четвергам - [74]

Снова повисло молчание, потом вдова Тано захотела узнать:

— Это что-то меняет?

— Это правда, — ответил Рони. — Изменилось лишь то, что теперь вы знаете правду.

Не прошло и двух часов после встречи, на которой Рони рассказал вдовам, что же на самом деле случилось той ночью, как в их доме появились Эрнесто Андраде и Альфредо Инсуа, которые хотели поговорить с Рони наедине. Они не сказали об этом прямо, но легко было догадаться, так что Вирхиния ушла на кухню готовить кофе и пробыла там гораздо дольше, чем требовалось. Для того чтобы не выслушивать просьбу: «Мы хотим поговорить по-мужски, без женщин». Разговор начался издалека:

— Кто-нибудь знает, какой сегодня у нас экономический индекс?

Никто этого не знал.

— Дела в стране идут все хуже, если у тебя есть деньги на счету в банке, сними их, Рони, мой тебе добрый совет.

— В банке у меня только кредит.

— Надеюсь, он в песо?

— Ты слышал о банковском страховании?

Наконец они перешли к тому, зачем явились:

— Кто-нибудь еще, кроме тебя и Вирхинии, знает о том, что это было самоубийство?

— До сих пор я сказал об этом лишь Лале, Карле и Тересе.

— Почему ты говоришь «до сих пор»?

— Не знаю, потому что это правда: до сих пор я сказал только им…

— Рони, это не могло быть самоубийством.

— Я знаю, такое сложно понять.

— Дело не в понимании, Рони, дело в том, что не было, просто не было никакого самоубийства.

— Но я же был там, слышал, как они все планируют, просто не думал, что они решатся на это, так что…

— И сейчас тоже не думай, это самоубийство не нужно никому. Скажи, ты понимаешь, что если это будет признано самоубийством, их жены окажутся на улице? — спросил Инсуа.

Рони не ответил.

— Ты ведь знаешь, о чем я, да?

— Как же мне не знать, сам Тано это объяснил.

— Да, ты прав. Мы сейчас помогаем им со всеми хлопотами, что на них свалились. Эрнесто занимается юридическими вопросами, а я страховкой, — сказал Альфредо.

— Всем, кроме Карлы, она держится отчужденно и не принимает никакой помощи, — добавил он.

— Понял, Рони? Если они не получат страховки, то останутся совсем без денег, — объяснил Андраде.

— Если возникнет хоть малейшее подозрение, самое дурацкое, что это было самоубийство, то компания начнет расследование, устроит волокиту, и бедняжки еще долго не получат ни сентаво.

— Я не подумал о страховке.

— Это понятно, на тебя очень сильно подействовало все эта история, но и об этом нужно думать. К счастью, есть мы.

Вошла Вирхиния с кофе. Мужчины замолчали. Она подала каждому его чашку, переглянулась с мужем и вышла с пустым подносом.

— Ты понимаешь, Рони?

— Я лишь хотел, чтобы они знали правду.

— Да, мы понимаем, но благими намерениями вымощена… сам помнишь, какая дорога, кроме того, не важно, хорошо или плохо ты поступил, ведь в конечном итоге, наверное, для этих женщин лучше думать, что мужей убило током в результате несчастного случая… да? И кроме того… Не помню, о чем я еще хотел сказать… Сейчас…

— Сейчас важнее всего, чтобы они получили страховку, Рони.

— Да, именно это я и хотел сказать.

— Я думал, что они заслужили право знать правду.

— Возможно, не знаю… в психологии я не очень разбираюсь, возможно, следовало иначе преподнести правду этим убитым горем женщинам, объяснить, что их мужья были… почти героями, да?

— Что ты говоришь? — удивился Рони.

— Нужно иметь мужество, чтобы решиться на то, что сделали эти парни.

— Они умерли, чтобы обеспечить свои семьи, разве в этом нет своего рода героизма?

Рони слушал, как они по очереди говорят одно и то же. Он не отвечал. Помешивал сахар в чашке с кофе и думал. Думал: «Я не был героем, я был трусом, или это они были трусами, но тогда кто же я — трус другого сорта? Или неудачник, как меня назвал Тано, неудачник, слишком привязанный к жизни? Или все вместе, или ни то ни другое?»

— Мы должны рассчитывать на твое молчание, — сказал Андраде твердо.

Рони оторвал взгляд от своей чашки и увидел, что Хуани стоит на лестнице и смотрит на него. Гости взглянули в том же направлении и тоже увидели его.

— И на молчание всей твоей семьи.

— Это нужно вдовам, мы не можем оставить их без гроша.

— Хотя бы для того, чтобы эта жертва была не напрасной.

Рони встал, насколько ему позволяла загипсованная нога. Он смотрел на Хуани на лестнице и на двоих мужчин, сидевших напротив.

— Мне ясно, что вы хотели сообщить, а сейчас я хочу отдохнуть, — сказал он.

— Значит, мы можем на вас рассчитывать.

Рони не ответил. Хуани спустился еще на несколько ступенек.

— Так мы можем спокойно идти, да?

Хуани подошел к своему отцу. Рони попытался встать на свою загипсованную ногу, чтобы проводить гостей к выходу. Он споткнулся, Хуани подхватил его. Гости не трогались с места.

— Идите, вы же слышали, что сказал папа? — сказал Хуани.

Андраде и Инсуа взглянули на него, а потом — на Рони.

— Подумай об этом, Рони, лишней болтовней ты ничего для себя не добьешься.

— Я ничего не хочу добиться для себя, мне кажется, этого вы никак не можете понять.

— Подумай об этом.

Гости вышли, никто их не провожал. Хуани остался рядом с отцом. Вирхиния смотрела на них из кухни.

Глава 48

Я посмотрела на мужа и сына, стоявших рядом. Спросила:

— Что мы будем делать?