Вдовий клуб - [52]

Деревянной ложкой я прихлопнула воображаемую муху.

– Миссис Мэллой, я счастлива обсудить с вами условия работы, но полагаю, что придут другие кандидатки…

– Что-то я не вижу очереди к вашим дверям… Как хотите, миссис X. – Она с усилием поднялась на ноги и затушила окурок в цветочном горшке. – Помощницу с такими рекомендациями, как у меня, еще поискать. Два раза в неделю по утрам я мою туалеты ответственных сотрудников в «Оратор дейли».

– В «Оратор дейли»? А вы случайно не знаете Добрую Надежду?

Миссис Мэллой почмокала малиновыми губами.

– Встречались в ходе моей работы… Сказать больше означало бы нарушить профессиональную этику. Три вечера в неделю я убираю офис «Шельмуса, Хитроу и Джонса», со всеми их бумажонками, а это говорит о том, что глаза у меня не завидущие, а руки не загребущие. Хотя в этих бумагах сам черт ногу сломит и солдат со шпагой не пройдет… Несчастная леди Эдем! Но эти нынешние машинистки-стенографистки и латынь знают, и все такое… А уж эта старая дева от него точно млеет!

– Кто от кого млеет? – спросила я, сгорая от стыда за свое любопытство.

– Да леди Эдем от этого греческого бога, Лайонела Шельмуса. Но я сомневаюсь, что ей повезет. Он ведь женат на этой белобрысой хористке – если они вообще женаты, в наших краях кое-кто в этом крепко сомневается. – Миссис Мэллой тяжело вздохнула. – Кстати, о мужчинах. Надеюсь, ваш муженек ведет себя пристойно? Не путается с утра до вечера под ногами у честной женщины?

Ну вот, у меня появился шанс ее выпроводить, Я испустила горестный вздох.

– К сожалению, миссис Мэллой, вы коснулись одного из недостатков нашей семьи. Иногда мой муж днями напролет сидит дома. Стряпает. – Я постаралась произнести последнее слово как можно более зловеще.

– Миссис X., вы не улавливаете. – Рокси Мэллой поправила «бриллиантовую» застежку своего «жемчужного» колье. – Мне чихать на то, какой там клейстер разведет из муки ваш благоверный, лишь бы прибрал за собой. Правда, будь я его женой… – она цапнула с полки старинную миску и пристально оглядела, – мне бы казалось, что он высосал мою женственность, если не позволяет и банку горошка открыть. Но меня интересует одно – склонен или не склонен мистер Хаскелл к похотливым приставаниям. Схоронив трех мужей, я решила поставить крест на всех мужчинах разом. Ненадежный народец. – Она взглядом пригвоздила меня к стенке. – Так что говорите как на духу, миссис X.: можете вы поручиться за муженька?

– Мой муж совершенно безобиден, – слова вылетели, как пули.

– Я так и думала. Женщины не его епархия… – Ресницы миссис Мэллой затрепетали. – Правда, мне случалось будить зверя в мужчинах, за которых и епископ поручился бы. Но я выложила свои карты на стол. И принимаю вас с месячным испытательным сроком. Честная сделка. Возражений нет?

– Э-э-э…

– Вам повезло – если бы одна из моих клиенток не загремела в психушку, так бы и куковали без помощницы!

Так в нашей счастливой семье появилась Рокси Мэллой.

* * *

Хотя Рокси заявлялась дважды в неделю, забот у меня все равно хватало.

Каждый четверг по вечерам я отплясывала под присмотром Наяды Шельмус. Она позвонила сразу же после нашего сорвавшегося ленча, чтобы заарканить меня в качестве ученицы. Когда я заикнулась, что моему темпераменту больше соответствует Исторический кружок, Наяда с чувством вскричала:

– Эти мумии?! Да их эксгумировали при рождении! И заправляет там миссис Джоппинс!

Последнее магическое заклятие сработало.

Тремя годами ранее я попыталась протиснуться в мир, где царствует зарядка, но моя наглость закончилась весьма плачевно – неделю я просидела на больничном, а чувство вины перед собственным телом не оставило меня и поныне. Однако грядущий год, по моему твердому убеждению, должен был перевернуть мою жизнь. Если я научусь подпрыгивать и приседать в унисон с остальными и перестану заезжать пяткой в челюсть соседке по ряду всякий раз, когда звучит команда «мах ногой!», я стану вполне приличной и – самое главное! – незаметной ученицей. Наяда оказалась вдохновенной учительницей. Класс с завидной легкостью дергался в такт ее вскрикам, на меня же ее ноги, взлетавшие к потолку, действовали угнетающе. Мне требовалась самая малость: там подтянуть, здесь укрепить, и с одной-единственной целью: чтобы я могла хоть чуточку больше есть и Бен не смотрел бы на меня обиженными глазами, когда я пытаюсь замаскировать картошку веточками петрушки.

Все ученицы Наяды должны были принять участие в бурлеске, который она собиралась поставить в середине мая, а выручка предназначалась молодежному союзу прихода Святого Ансельма. Мне дали главную роль, прелесть которой состояла в том, что я не появлялась на сцене до эпизода «Холостяцкой пирушки», где должна была с воплем: «Ку-ку!» – выскочить из торта, по сценарию, якобы испеченного Беном. Бесплатная реклама мужу, от которой хорошая жена не откажется.

Еще один плюс: я лучше узнала Анну Делакорт, заведовавшую костюмами и декорациями для всех постановок в нашем приходе. Она обожала театр, что в данном случае смягчало ее непонятную нелюбовь к Наяде Шельмус.

У Анны, как оказалось, была всего одна приятельница, Киттис Порридж, кошкоподобная дама, которая ехала вместе с Амелией Джоппинс в поезде. Хотя никто не мог заменить Доркас в ее роли исповедницы, мне все равно нужна была подруга, чтобы хоть иногда отводить душу.