Вдова Его Величества - [27]

— Поймите… — лорд Тирби слегка наклонился, и пышный шейный платок его почти коснулся серебряной тарелки. — Это дело… прошлое… все уже решено… все уже в порядке.

— Пропали мои люди.

— Что? — хлопнули ресницы, слишком длинные, чтобы быть настоящими, а румянец сменился бледностью.

— Мои. Люди. Пропали, — спокойно и по слогам произнес Кайден. Он поднял кусок мяса и, понюхав, вцепился в него зубами. Бабушка пришла бы в ужас от подобных манер, а вот лорд Тирби лишь слегка нахмурился. — Несколько дней тому. Бесследно. Как и ваши караваны. И тот купец из Новгорода. Вы знаете, руссы — очень нервные люди…

— Мы нашли виновных.

— А груз?

Лорд потупился.

— Не нашли, — сделал Кайден свой вывод. — Или… нашли?

— Кое-что… остатки… основной ушел.

— Куда?

— Они не знали. К сожалению, главаря взять живым не удалось, а рядовые… вы же понимаете, это чернь, которая и без того не отличается особым умом, а уж та, что идет в разбойники, это почти животные!

— Но вы их допросили?

— Естественно, — почти возмутился лорд Тирби. — Однако, увы, бесполезно.

— Совсем бесполезно?

Лорд отодвинул тарелку с нетронутой спаржей, откинулся в кресле, коснулся хрупкими пальцами кружевного воротника.

— Скажем так, кое-что мы узнали. Им указали на караван. И обещали помощь. И оказали… от них требовалось узнать, через какие ворота пойдет караван. А затем устроить на пути завал и… все остальное.

— И вам это не показалось странным?

— Чернь в принципе ведет себя нелогично, — палец лорда коснулся высокого его лба. — Им не хватает ума, чтобы оценить последствия своих поступков.

Накрашенные алой помадой губы изогнулись.

— Они ограниченны и тупы.

— Но купца убили не они.

— У меня есть признание.

— Не сомневаюсь, — Кайден давно уже понял, что при толике свободного времени и неких весьма специфического толка умениях получить признание не так уж сложно. — Куда они дели тела?

Молчание.

И губы кривятся сильнее, словно лорд вот-вот расплачется. Пальцы мнут хрупкое кружево, а взгляд лорда Тирби устремлен куда-то вдаль. Но до ответа он снизошел.

— Они устроили засаду. И оглушили охрану. Судя по тому, что я понял, у них нашелся артефакт.

— Какой?

— Голос Сирены.

— Даже так?

Не то, чтобы местные разбойники вовсе не пользовались магией, но голос Сирены, лишающий воли, проникающий сквозь большинство охранных плетений, кроме вовсе уж специфических… нет, это чересчур.

— Сам, признаюсь, был поражен. Но мы нашли его. На теле главаря. К сожалению, уже неисправным… эти чудовища просто-напросто выковыряли драгоценные камни!

И коль остались живы, артефакт был разряжен.

Но возмущение благородного лорда Тирби вполне объяснимо. Подобное обращение с артефактами и вправду иначе, как варварством, не назовешь.

— Как артефакт вообще к ним попал?

— Они не знали. От… партнеров, которым и передали людей, как и часть груза. Честная сделка.

У Кайдена имелись собственные представления о том, какие сделки можно считать честными. Но он вновь промолчал, лишь выразительно провел ножом по тарелке. И лорд Тирби скривился.

— Поймите, мне не хотелось ненужного внимания. Я искренне полагал, что проблема решена. Разбойники, конечно, случаются, но орудуй здесь банда… неужели стала бы она проявлять подобную сдержанность? Погибших караванов было бы в разы больше.

Именно это Кайдена и смущало.

Большей частью.

Глава 10

Катарина подумывала сказаться больной и запереться в собственных покоях, но, глянув на себя в зеркало, усмехнулась. И получится, что она сменила одну тюрьму на другую? Просто куда менее роскошную? Нет уж.

Это ее дом. И она не позволит каким-то совершенно посторонним людям вести себя так, будто бы они в нем хозяева.

Не хватало.

Она потерла зудящие запястья — дом постепенно наполнялся силой, оживая, но этот вполне естественный процесс беспокоил скрытые плетения.

Надо потерпеть.

Катарина открыла шкатулку. Пара браслетов из белого золота, украшенных жемчугом и эмалью. Рисунок простой, но она сама наносила его, когда еще верила, что королеве позволено заниматься чем-то и вправду стоящим.

Металл коснулся кожи, успокаивая зуд.

Вот так.

Платье… пожалуй темно-лиловое, почти черное, напоминающее всем о трауре. И волосы зачесать гладко, убрав под черный бархатный чепец. Полупрозрачная вуаль упала на лицо, отделяя Катарину от мира. Впрочем, ненадолго, ибо вуаль Катарина откинула назад, закрепив парой жемчужных шпилек. Стоило бы горничной обзавестись, но сама мысль, что чьи-то руки вновь будут прикасаться к телу Катарины, к коже ее, к волосам, вызывал нервную дрожь.

Нет, она научилась управляться сама, и выходило неплохо.

Пудра?

Нет.

И помадой пользоваться Катарина не станет. Бледна? Пускай. Пусть считают, что она, Катарина, не совсем здорова. Здоровье в принципе донельзя удобный предлог.

— Правильно, лапонька, — Джио наблюдала за этими приготовлениями, не пытаясь помочь, за что Катарина была несказанно ей благодарна. — И голову выше. Выживем. Потерпи немножко. Браслетик не сняла?

Катарина подняла руку. Пусть нить с нанизанными на нее камнями несколько выбивалась из общего образа, но с ней Катарина чувствовала себя спокойней.

Сама Джио сменила одно темно-красное платье на другое, отличное от первого разве что более темным, в черноту, оттенком. И ожерелье из огненных опалов лишь подчеркивало, что темный отлив ткани, что белизну кожи. В полумраке Джио казалась куда более молодой.