Вдохнови меня - [8]

Узкий побеленный коридор, потертый паркет, обшарпанные двери. Весь шик и блеск, воплощение которых огромный зал, здесь, за кулисами, пропали. Может, то же самое случится и с пианисткой?

Надежда умирает последней, но умирает. А Наталья все такая же эффектная.

— Поздравляю, все было великолепно! — Павел приобнял ее и поцеловал в щеку.

Женщина улыбалась, была возбуждена и заполняла собой все пространство вокруг. Завораживала даже вне сцены.

— Ты пришел, Паша! Как мило, — ее взгляд скользнул на спутницу, задержался на сплетенных пальцах, а улыбка стала шире. — И даже не один!

Маша вздохнула. Моцарт, Моцарт… думай о нем, а не о ней с Павлом. Пашей.

— Здравствуйте, ваше исполнение… это было незабываемо, спасибо, — получилось искренне, ведь и в самом деле играла Наталья восхитительно. Маша надеялась, что ее взгляд выразительнее слов.

— Натал, это Маша. Маша, Наталья знакомьтесь.

Маша пожала протянутую ладонь. На удивление сильную, с длинными пальцами и сухими мозолями у совсем коротких ногтей. Взглянула искоса на Павла. Он представил ее просто по имени. Не — моя девушка Маша, ни даже — подруга. Просто Маша.

В растрепанных чувствах, неуверенная, она встретилась с цепким понимающим взглядом Натальи.

— Очень приятно, — промямлила «просто Маша».

— Взаимно. Спасибо, что пришли. Вы остаетесь на второе отделение или, может, со мной, расслабляться? — непонятно усмехнулась Наталья.

— Нет, не в этот раз. И мы, скорее всего, тоже пойдем уже. Да, Маш?

Весело и быстро, однако.

— Куда? Мы не будем дальше слушать?

В ответ только короткое пожатие плеч.

— Ну, раз вам не надо спешить в зал, то пусть Маша поможет мне с платьем. Его невозможно снять в одиночку, хм. А ты можешь подождать за дверью, Паша.

Наталья весело рассмеялась и повернулась к креслам, где лежали ее вещи, лукаво поглядывая то на Машу, то на Павла.

Мужчина неопределенно хмыкнул и посмотрел на Наталью. Как показалось Маше, с предостережением. Незаметно пожал ее ладонь и шепнул, что будет ждать в гардеробе. Все это показалось странным. Как будто Наталья специально хотела остаться наедине. Как выяснилось спустя минуту, правильно показалось.

— Ну, что застыла? Не съем я тебя. Иди, помоги мне, пожалуйста, молнию расстегнуть.

Маша подошла, лихорадочно ища тему для разговора, и стала расстегивать длинную скрытую молнию на спине. Платье из тяжелого шелка. Такое гладкое, струящееся, алое. Не платье, а мечта. Сделать ей еще один комплимент? Музыканты вроде их лю…

— В его жизни была и будет всегда только одна женщина. Музыка. А самый главный человек в его жизни, он сам, — не поворачиваясь лицом к собеседнице, произнесла Наталья.

Пальцы Маши замерли на молнии, а по позвоночнику прошел холодок.

— То, что ты с ним спишь, ничего для него не значит. Будь готова, что через неделю вы расстанетесь.

Возмущение и боль от ее слов росли с каждой секундой. Зачем она это говорит, любит Павла? Ревнует? Маша резко дернула молнию вниз. Пальцы плохо слушались, а руки ледяные. Жалко платье, так бы, наверное, не выдержала и порвала его специально. До сих пор колеблющееся между счастьем и хандрой настроение определилось. Маша была зла. Чертовски зла и на Павла, за то, что привел к своей любовнице и оставил, и на эту… пианистку. Пояснять почему, думаю, не требуется.

— Я с ним не сплю, — резко и зло бросила в ответ.

— Ну, — в голосе Натальи вместе с удивлением послышалась насмешка, — с Павлом это вопрос пары дней, не больше.

Она развернулась и серьезно взглянула в глаза Маше. Черные омуты, на удивление, не выражали злорадства или неприязни, Наталья смотрела с участием.

— Девочка, я говорю тебе это только потому, что ты другая. Какая-то юная, наивный цыпленок.

Да, правильно. Не курица, а цыпленок. Желтоклювый… Маша скептично усмехнулась. Наталья же в ответ широко улыбнулась и стала вынимать шпильки из прически. Идеально гладкие волнистые локоны падали на белые плечи.

— Он эгоист до кончиков ногтей. Воспитание и жизнь сделали нас такими. Поверь, я знаю Пашу уже уйму лет, он такой же, как я сама. Так что не строй иллюзий и наслаждайся по полной, пока можешь.

— Вы были любовниками? — Вопрос вырвался сам собой, не успела поймать.

Наталья снова рассмеялась. Ее все это забавляет?

— Ну, ты и цыпленок. Да, когда-то пару раз… За меня не волнуйся, лучше обеспечь себе надежный тыл, девочка Маша.

Маша молча вышла из гримерки.

Она не поверила ни слову этой женщины. Павел не такой, он настоящий мужчина. Тот, кого Маша ждала всю жизнь. Сильный, уверенный, благородный защитник. Такой не предаст. А его поведение, то, как он касается и смотрит, говорит, что и Маша ему не безразлична. Он сам выбрал ее и ему нравится проводить с ней время, гулять, говорить, пить чай, просто быть вместе. Она так чувствует. Не может же все это быть лишь игрой… Зачем? К сексу он не подталкивает, наоборот, всегда первый берет себя в руки и останавливается сам и останавливает девушку. Маша же не против зайти дальше. Потому, что полюбила.

Но Наталья… Она не походила на злобную завистливую лгунью, а слова на шипение уязвленной бывшей. Скорее напоминала опытную, очень опытную и много пережившую Фем Фаталь, у ног которой валяются и молят о капле внимания сотни поклонников. А она, высоко держа голову и не опуская взгляда на тех, кто у ее ног, играет.