— Это что у тебя там? Коньяк?
— Чай, доча.
— Так я и поверила! Печень новую не жалко? Дай сюда.
— Ох ты ж, господи... Ну на, на. Проверь.
Яна понюхала, отхлебнула из фляжки, озадаченно причмокнула.
— И правда — чай... А чего во фляжке-то его носишь?
— Привычка.
Но Яну было не так-то просто провести.
— А в портфеле у нас что? — с лисьей вкрадчивой лаской и проницательными искорками прищурилась она.
В прищуре па мелькнули те же лисьи искорки. В портфеле лежал термос с чаем — ещё тёплым, с сахаром и лимоном, который они вдвоём с Лютовой и допивали в дороге. Яне не досталось: она вела машину. Также из портфеля появились холодные варёные яйца, одно из которых па тут же принялся чистить в пустой пакетик.
— Па, ну дома же нормально поедим, — засмеялась Яна.
Тот дал второе яйцо Лютовой, и она, очистив его, надкусила и запила чаем. Это походило на странный ритуал знакомства, непонятный непосвящённым. Оба молчали, но неловкости в этой тишине не было. Так молчат, когда многое уже сказано или многому предстоит прозвучать.
— Ну, я рада, что вы нашли общий язык, — подмигнула им Яна в зеркало.
Кира успела заметить мелькнувшую на её щеке слезинку, но та её быстро смахнула и тут же вернула руку на руль. Па отражения не видел, но движение от него не укрылось. В его лице тоже что-то дрогнуло, он чуть подался вперёд и протянул руку, но положил не на плечо Яны, а на подголовник её сиденья. Похлопав по нему легонько, он откинулся назад.
Они ехали домой.
февраль 2018 г
