Вдали от дома - [40]

А из всех проблем — разве что недостаток жизненного пространства… которого, впрочем, вскоре должно было прибавиться. Благодаря тому, что в приграничных районах Иордании местные жители (состоящие не из одних только арабов) вознамерились провести референдум о присоединении к благополучному соседу.

И официальный Амман никак воспрепятствовать этому не может из-за очередного династического кризиса. В Кнессете же так и вовсе довольно потирают руки: там готовы дать гражданство даже Абдулам и Аладдинам, этим давним врагам. Ибо на другой чаше весов оказалась историческая справедливость: возвращение Иерусалима — древней столицы страны.

Случались, разумеется, теракты и беспорядки, но с их устроителями успешно справлялись полиция и спецслужбы. Во всеобщей же мобилизации, да еще независимо от пола, речи даже не шло: в этом просто не было необходимости. Так что Брыкин ошибался — о чем Руфь сообщила ему по окончании своего рассказа.

— Да как же это так? — пробормотал Хриплый изумленно, — как? А как же… хм, война шестьдесят седьмого года? А это… вторжение в Ливан? В восемьдесят втором, я тогда в школу ходил?..

— Мне ничего не говорят эти даты, — безжалостно отрезала Руфь, — и чтобы до тебя дошло окончательно, сообщаю: в армии я не служила, предпочла поступить в университет. Говорят, умная я для военной службы… да и для универа, на фоне большинства студентов — тоже.

Впрочем, я, кажется, знаю, в чем причина наших разночтений. Догадываюсь… похоже, мы оба правы, только говорим о разном. О разных мирах, если точнее.

— Не понимаю, — недоверчиво молвил Брыкин.

— А мне так вроде все понятно. Ты сомневаешься в том, что помимо твоего родного мира есть и другие? Нет: глупо было бы сомневаться в этом после пережитого.

Это первое; второе: ты сомневаешься в том, что в одном из этих миров люди могут пиратствовать в космосе? Да нет же — коли ты сам побывал в этом мире. Тогда, в свете вышесказанного, подумай, Георгий: почему бы не быть такому миру, где все примерно такое же, как в твоем… но с некоторыми отличиями?

— Допустим, — вздохнул Хриплый, переваривая сказанное девушкой, — хоть и верится с трудом. Жаль, жаль… выходит, мы тоже из разных миров. А кто у вас президент России?

Руфь в ответ только хмыкнула: мол, нашел чего спрашивать. И Брыкин затих, обескураженный новой для себя информацией.

Действительно, нашел чего спрашивать. Разве это сейчас главное? Нет, не это. И даже не предстоящая экзекуция с последующим побегом. Главное — это открытие того малоприятного факта, что он и его спутница на самом деле выходцы из разных миров. Другими словами, Руфь такая же чужачка для Хриплого, как Рыжий Квайл, Дрей и другие искатели. А также космический бродяга Глерг Лан с его давней антагонисткой, госпожой младшим вершителем Зельдой «как-ее-там».

«А нет, гонишь, — осекшись, сказал сам себе Брыкин, — не такая же. Эти-то были аборигены в своих мирах. У себя дома. А мы — оба чужаки. Гости поневоле. Товарищи, так сказать, по несчастью. И цель у нас одна… хотя нет, оказывается, цели разные: ей надо в один мир, мне другой. Но есть общая цель… в том смысле, что надо покинуть очередной мир… где нам, хе-хе, не очень-то рады».

* * *

Неизвестно, сколько бы еще мог рассуждать в таком духе Гога Хриплый, имей он побольше времени. Вот только никто не собирался давать ему это время. И если жители поселка не беспокоили землянина ввиду наступившего отбоя, если они удовольствовались оставлением одного из охранников Квайла у двери в каморку, то вот обитатели Полигона не спали никогда. И именно в эту ночь они предприняли ответный «визит вежливости».

В качестве визитера к поселку пожаловал огромный металлический шар, паривший в полуметре над землей и утыканный штырями и трубками. Все, что успели противопоставить ему с той стороны ограды — это пара выстрелов из гранатомета… не причинивших, увы, гостю с Полигона, серьезного вреда.

А вот ответный удар шара был страшен: две из его трубок, оказавшихся лазерными пушками, прямой наводкой уничтожили арсенал. Причем, сделали это, конечно же, не бесследно: его содержимое от такой атаки рвануло, хоть не все сразу, но мощно. Настолько, что хлипкие бараки рухнули сразу, почти как домики Трех Поросят. Содрогнулся и офис-фактория; пара окон лишилась ставен, а Рыжий Квайл сотоварищи, соответственно — ночного покоя.

Когда грянул второй взрыв, все обитатели поселка уже были на ногах. Кроме тех, разумеется, кто лишился ног… а то и самой жизни. Ни о какой обороне речи не шло: с тем же успехом можно было оборонять муравейник, на который случайно наехал автомобиль. Лучшее, что могли бы сделать при таком раскладе как муравьи, так и подручные Рыжего Квайла — это убраться из разрушаемого жилища, причем убраться подальше и как можно быстрее.

И они не преминули это сделать — действуя, как и прежде, каждый сам за себя. Не тратя время на помощь раненым… и вообще ни на что не тратя время, кроме как на собственное спасение.

Не желали отставать от коллег и Георгий Брыкин с Руфью Зеленски — благо, дверь в их коморку не была слишком прочной; охранник же успел дать деру. Когда от очередного взрыва у двери отвалился хлипкий замок, арестанты спешно выбрались наружу. И покинули поселок через одну из дыр, что успели пробить в ограде выстрелы шара.