ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.) - [57]

При получении сведений, «возбуждающих подозрение во взяточничестве или указывающих вообще на преступное или предосудительное поведение со стороны какого-либо из работающих сотрудников учреждения» или лиц, участвующих в совместной торгово-хозяйственной деятельности с данным учреждением в качестве посредников или комиссионеров, комиссиям предписывалось брать это лицо «на особый учет» и вести за ним «негласное наблюдение и расследование» и только в случае изобличения возбуждать против него «судебное или дисциплинарное преследование, согласно статей уголовного кодекса». При обнаружении крупных взяток или злоупотреблений от комиссий требовалось немедленно прекратить «наблюдение и расследование» и передать все полученные материалы в органы ГПУ и Уголовного розыска.[265] Члены комиссий предупреждались о строгом соблюдении законности и недопустимости в своей деятельности провокации взятки. Отчеты о двухнедельной работе комиссий предписывалось «секретным порядком высылать в адрес» комиссий при обэкосо или губэкосо.

Результаты первого этапа «ударного периода» были следующие. По информации, предоставленной из 28 губерний и 8 автономных областей и республик страны было возбуждено 817 уголовных дел, из которых 187 дел было закончено следствием и направлено в суд (в совнарсуды и особые сессии — 159 дел, в ревтрибуналы — 28 дел). Общее число обвиняемых составляло 308 человек, из которых осуждено к различным срокам 277 человек, 15 обвиняемых было приговорено к высшей мере наказания и 16 оправдано. В 8 случаях по амнистии наказание было уменьшено вдвое и в 15 случаях применялось условное осуждение.[266]

Подведя итоги проведения первого этапа «ударной кампании», ведомственная комиссия НКЮ отмечала, что «отчеты даны не отовсюду и часть из них приходит со значительным опозданием». Причинами этого признавалось то, что:

а) «ударная кампания» застала местные органы НКЮ в значительной мере врасплох, так как не было дано достаточно времени на подготовительный период. (Циркуляр НКЮ № 86 был получен на местах с запозданием, в ряде мест даже позднее официального начала «ударной кампании». Из-за этого некоторые местные органы НКЮ вместо месяца «ударного периода» объявляли «ударной одну неделю», а кое-где решили продлить кампанию до 1 декабря 1922 г.)

б) в ряде мест из-за отсутствия денег на проведение кампании, отказов милиции по доставке повесток и «затяжек на выполнение процессуальных формальностей» работа велась «слабо» и «вяло».

Вместе с этим отмечались и положительные моменты: «ударная кампания» ускорила темп работы органов дознания и следствия; «заявления и жалобы к участковым прокурорам стали поступать десятками… возбуждены и ведутся ряд крупных дел». При этом рядом прокуроров отмечалось, «что кампания борьбы со взяточничеством, соединенная с печатной агитацией, обращениями к населению и проч., имела в уездах больший успех, чем в губернском городе или уезде его», и предлагалось продолжить кампанию без определения срока окончания ее «ударного периода».

О важности, которое государство придавало борьбе со взяточничеством, красноречиво говорит тот факт, что только в ноябре 1922 г. СТО дважды заслушивал доклады и сообщения по работе комиссии СТО.[267] Помимо этого ЦК РКП (б) своим специальным циркуляром № 97 от 2 ноября 1922 г. строжайше запретил коммунистам-адвокатам принимать к защите уголовные дела «явно контрреволюционных элементов или элементов нечистоплотных: взяточников, расхитителей государственного имущества…»[268] и 30 ноября 1922 г. в своем секретном циркуляре № 114, анализируя работу комиссий по борьбе со взяточничеством, отметил, что это «…представляет лишь первые шаги по очищению государственного аппарата от взяточничества. Необходимо не только не останавливаться на этих шагах, но расширить работу, вовлекая в нее партийный и советский аппарат».[269]

Анализ материалов деятельности комиссий убедительно показывает, что руководство государства осознавало, что существенным условием, порождающим коррупцию в органах власти и управления являлось нарушение принципа подбора кадров. Прием на работу лиц, по своим качествам неспособных справиться с возложенными на них обязанностями, проникновение на работу, связанную с материальной ответственностью лиц, не внушающих доверия, создавало реальную опасность интересам государственной службы. Налаживание работы госаппарата по подбору и расстановке кадров было решено провести в «организационно-контрольный период», который планировался с 1 декабря 1922 г. по 1 января 1923 г.

В эти сроки предписывалось проведение комиссиями «пересмотра и чистки личного состава центральных и местных советских учреждений… с точки зрения благонадежности… взяточничества, хищничества и бесхозяйственности» и составления «секретных списков» на лиц, которым запрещено работать в государственных учреждениях.[270]

В соответствии с Краткой инструкцией СТО[271] порядок и методы проверки по каждому ведомству вырабатывались самостоятельно. Так, например, при проверке сотрудников РКИ главное внимание предписывалось уделять следующим моментам: где фактически протекает работа сотрудника; имеет ли постороннее занятие и заработки, какие именно, совместительствует ли, где; получал ли из подконтрольных учреждений какие-либо индивидуальные, денежные и материальные выдачи, пользовался ли от них квартирой, транспортом и средствами, где, давал ли какие-либо консультации подконтрольным учреждениям за особую плату, исполнял ли какие-либо работы подконтрольным учреждениям; не подвергался ли за время службы в РКИ каким-нибудь судебным, административным и дисциплинарным взысканиям, выговорам и т. д.