Вчера - [73]

Шрифт
Интервал

08:15. Проснулась мокрая от пота. Тот же сон, как в старых дневниковых записях, но намного, намного страшнее. Лицо не Дженкинса. Теперь это лицо Кэт. Восемнадцатилетняя версия моей маленькой деточки. Карие глаза, как у Марка, и светлые волосы, как у меня. Рот искривлен от гнева. Все из-за тебя, мама, ты испортила мне жизнь. Ты сделала меня моно. Твоя проклятая кровь. У меня ничего теперь не получится, надо мной всегда будут смеяться, я теперь, как ты, гражданин второго класса.

Фрагмент записи за следующий день:

06:27. Проснулась, вся дрожа, лоб и ладони в поту. Тот же сон, что и прошлой ночью, но с жутким вывертом: моя взрослая Кэт – не моно. Вместо этого она дуо. И все равно она кричала на меня. «Ты меня позоришь, мама, – повторяла она раз за разом. – Потому что ты глупое ничтожество. Папа у меня супер, а ты – бесполезная и беспомощная». Почему мне теперь снится Кэт вместо Дженкинса? Почему эти сумасшедшие кошмары никак не кончатся?

Что объясняет расхристанную и бессвязную запись этой женщины от 16 июня.

17:15. Долго смотрела на малышку Кэт в кроватке. На этот раз она даже не плакала. Агукала, улыбалась, с веселым визгом тянулась за моим пальцем. Такая красавица. Невинный ангелочек. Такая милая, что я расплакалась. Что, если она станет моно, как я? Что, если я обрекла ее на пожизненную дискриминацию? А если окажется, что она дуо, будет ли она смотреть на свою мать-моно и бывшую официантку сверху вниз? Потеряю ли я ее любовь и привязанность, потому что не могу стать дуо, как она? Она будет меня презирать? Что, если день за днем она будет повторять тем же покровительственным тоном, как Марк сегодня утром: «Обязательно запиши это себе в дневник, мама, и выучи как следует»? Что, если я никогда не смогу ее понять? Будет ли моя дочь по-прежнему любить меня после того, как ей исполнится восемнадцать и она поймет, что она – моно? Возненавидит ли она меня за то, что я уготовила ей такую судьбу? И не возненавидит ли еще сильнее, если станет такой, как ее отец?

Вполне ясно, что именно запустило послеродовую депрессию у Клэр. Четко просматривается скользкий склон гормоноиндуцированного помрачения. Неудивительно, что всего через два дня, 18 июня, произошел срыв в безумие.

Что за фигня, мне уже почти жаль эту женщину. Несмотря на то, что двадцать лет назад она украла любовь всей моей жизни. Моя любовь с тех пор все равно превратилась в ненависть. Любовь или ненависть. Никакой золотой середины.

Простить или забыть. Забывать я не умею, а вот простить ее почему-то хочется. Бедная, измученная малышка. Крохотную малышку мне тоже жаль. Зато муж этой несчастной сплел целый заговор, чтобы скрыть убийство. Он у меня так просто не отделается. Я должна вбить ему в голову, что он с самого начала совершил глупость, женившись на моно. Именно это я пыталась сделать, когда утром в день свадьбы нанесла ему визит вежливости. Надо быть безнадежным идиотом, чтобы предпочесть ее мне. Как же мне, черт побери, до него достучаться?

Будет, кстати, очень мило, когда они разведутся. Приятно посмотреть.

Когда они наконец убедятся, что я была права.


5 мая 2015 г.

Может, и не придется все начинать заново. Надо подумать. Сильно. Даже если начнет раскалываться голова. Марк Генри Эванс вполне мог подойти к делу так же избирательно. Из всего, что произошло в его собственном доме 18 июня 1996 года, он мог тщательно отобрать и сохранить только некоторые факты. Подобно своей трусливой жене-моно, он мог соврать в собственном дневнике.

Но те, кто лжет другим, редко лгут себе.

В этом я уверена.

Фундамент лжи – правда. Потому что ложь – это уклонение от правды.

Чтобы лгать, надо знать правду.

Особенно если ты моно. Но даже если и дуо.

Я убеждена: Марк правдиво зафиксировал все, что случилось с его дочерью. Все, что сделала его жена в тот дождливый вечер. Я чувствую это нутром. Поэтому он так старательно прячет старые дневники. В сейфе, похожем на бомбоубежище.

Марк Генри Эванс лжет своей жене. Не стыдясь. Он лжет и мне с тем же пылом. Но он не станет лгать себе. Он – дуо, и у него хватает ума понять, что этого нельзя делать.

Непозволительно.

Особенно для долбаного литератора.

Большинство сочинителей пишут для того, чтобы осмыслить случившееся с ними самими. Тащат в книги весь свой земной опыт. Переводят в литературу факты. Беды. Желания. Ужас. Страх. Любовь. Потери. Факты, которые они усвоили из своих дневников. Обрывки разговоров, которые они записали. Все это красиво переосмысливается в образной прозе. Получает новую жизнь в тонких душещипательных текстах. Почти любой роман – завуалированное отражение автора. Его личности. Его прошлого. Фактов о себе самом, которые он выучил. Тем или иным способом.

Но вдохновляет писателя ад.

Вовсе не рай.

Хороший писатель превращает личные невзгоды в литературу. Марк – хороший писатель, несмотря на обилие огрехов. Я не кривила душой, когда на писательском фестивале хвалила его литературный гений. Взять, например, «На пороге смерти». Этот роман сильнее всех других превозносили критики. И он же вознес Марка в литературную стратосферу. И чуть не получил Букера в 2013 году.


Рекомендуем почитать
Интроверт. Врага уничтожить

Твоя планета захвачена чужими. Они сделали из людей зомби, а тебя и горстку повстанцев загнали в подземный бункер, как крыс. В небе уже не видно солнца от вражеских кораблей, а они всё прибывают. Совсем скоро твоя родная планета превратится в колонию, и люди будут безжалостно стёрты с её лица. Что сделаешь ты, чтобы остановить этот кошмар? Продолжение фантастической саги «Интроверт».


Тень убийцы

Преступление, совершенное много лет назад двумя полицейскими, осталось безнаказанным. С тех пор один из них сделал головокружительную карьеру и стал директором ФБР. Он славится своей непримиримостью в борьбе с преступностью. Однако те, кто пострадал когда-то от его действий, ничего не забыли. Они решают наказать высокопоставленного негодяя. Но как подобраться к чиновнику такого ранга? И тогда у этих людей возникает дерзкий и кровавый план…Роман «Тень убийцы» входит в серию супербестселлеров о детективе Лукасе Дэвенпорте.


Облом. Детективы, триллеры, рассказы разных лет

Имя Вадима Голубева знакомо читателям по его многочисленным детективам, приключенческим романам. В настоящем сборнике публикуются его детективы, триллеры, рассказы. В них есть и юмор, и леденящее кровь, и несбывшиеся мечты. Словом, сплошной облом, характерный для нашего человека. Отсюда и название сборника.


Училка

Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?


Вилла мертвого доктора

В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.


Конус

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три сестры

Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!


Горничная

Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.


Весь невидимый нам свет

Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.


Татуировщик из Освенцима

Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.