Вазкор, сын Вазкора - [57]
Прошло три городских месяца, почти четыре по календарю племени. В глубоких верхних долинах далеко на востоке от Эшкорека крарлы пережидали снега в своих палатках. Тот другой мир, с которым я навсегда покончил, казался мне историей, которую я прочитал в одной из эшкирских книг. Я возвращался туда только в своих снах, снова воевал в их войнах и жил по их законам. Мне снилось, что я убиваю Эттука, но не так, как на самом деле, при помощи энергии, которая вспыхнула только однажды подобно молнии, а своими руками или ножом. Снова и снова я сворачивал ему шею или вонзал нож в его пузо; снова и снова он поднимался, кроваво смеясь, и мне приходилось схватываться с ним опять. Был также еще один кошмар, от которого я вскакивал в поту. Я видел в этом сне Тафру, всю черную, в ее черном платье и шайрине, с черными волосами, в которых до последнего дня не было ни одного седого волоса. Она стояла над колодцем, а за ней, ослепительно белая на фоне ее черноты и серого тумана сна появлялась женщина, подобная вампиру, в белом платье, с белыми волосами, и белая ткань закрывала ее лицо. Она долго неподвижно стояла за моей матерью, и Тафра не видела ее.
Потом очень медленно эта женщина отводила вуаль от лица, и оказывалось, что у нее не лицо, а серебряный череп, и она не женщина, а большая кошка, рысь. И в этот момент я понимал, что Тафра стоит не над колодцем, а над могилой.
Сны обладают странной силой. Какими бы банальными и детскими мне ни казались их символы, я не мог освободиться от них, и с интервалом приблизительно в двадцать дней я пугал девушек, деливших со мной ложе, тем, что кричал и бился, как будто на меня напала целая армия.
Но однажды наступила ночь, когда сон начался по-старому, и я начал трястись и содрогаться во сне, но внезапно все изменилось. Вуаль упала с лица белой женщины, и открылись только стертые от дождя и непогоды черты статуи, поросшие мхом и безобидные, а моя мать Тафра наклонилась к колодцу, и когда она выпрямилась, она была красива, как в моем детстве. Это было изгнанием того сна. Он больше никогда не повторялся. И спасла меня от него Воробей, моя музыкальная девушка. Она сказала мне утром, что я кричал во сне, и она шепнула мне на ухо, что все хорошо, не будя меня. Она давно научилась этой хитрой уловке, чтобы успокаивать кошмары сестры, когда они спали вместе в маленькой бедной кровати в бедном квартале Эшкорека.
Несмотря на предложения Эррана, насколько мне известно, ни одна девушка не забеременела от меня, да и ни от какого другого мужчины, коли на то пошло; за все время, что я был там, я ни разу не видел приподнятого над животом пояса, хоть и множество поднятых юбок, которые могли бы объяснить вздутые впоследствии пояса, и детей вообще было мало. Я подозреваю, что городские женщины стали бесплодными, их чрево ссохлось, как мозги их мужчин, от легенд и чрезвычайной великолепной бедности. Повалил снег и задули ветры. Они грохотали по городу, как призрачная канонада.
Яростные кони любили гоняться с ветром наперегонки. Они проделывали это каждый день, когда их выпускали на равнины парка. Когда я был маленьким, Тафра сказала мне, что в ее племени богом ветра был черный конь; иногда он проносился по склонам, и у кобыл появлялись жеребята. Все эшкирские кони казались детьми этого бога ветра, когда он пролетал мимо, они возбуждались и, казалось, хотели гнаться за ним вслед.
Со-эсский конюший Синий Рукав сказал, что, когда установится мягкая погода, мы отправимся в долины северных гор на весенний отлов лошадей. Он прислонился к тонкому черному кедру и свистнул лошадям, которые с бешеной скоростью носились по коричневому тающему снегу равнины, а мощный ветер трепал их гривы и развевал хвосты.
Слева от нас тесная группа грумов распалась, они указывали на аллею с зелеными гниющими статуями; Эрран приближался на лошади в малиновой сбруе, с ним было около тридцати серебряных и группа золотых. С ними были и женщины, их вуали и накидки вздувались на ветру.
Все мужчины на равнине сдернули свои маски, за исключением тех, кто, как я, был уже без маски. Я почти никогда не утруждал себя своей металлической кожей — произведением какого-то ремесленника в виде головы сокола, — а носил ее, пристегнув к плечу, как делали другие, когда ходили с обнаженным лицом.
Даже некоторые лошади прекратили бег, как будто почувствовали рядом хозяина, и замерли на месте, кося глазом.
Эрран выехал на равнину, сопровождаемый своими спутниками, и осадил лошадь, повернув свою золотую голову леопарда.
— Синий Рукав, — позвал он конюшего.
Синий Рукав поспешил к Эррану. Он поклонился и стоял, отвечая на вопросы кивками и короткими смиренными предложениями. Как все собаки Эррана, он был хорошо вышколен.
Я взглянул в сторону серебряных, особенно женщин. Я видел мало самок этого класса. Они обычно не делили вечернюю трапезу с командирами. Ни одно лицо не было открыто. Даже округлые груди и руки, так часто предлагаемых взгляду во дворце, были закутаны от холода. Потом я увидел оленью маску Демиздор.
Я не видел ее сорок или пятьдесят дней, и в последний раз я мельком видел ее на расстоянии. Она прогуливалась в высокой галерее в своем желтом платье, но почувствовав мое присутствие, ускорила шаг и ушла.
Мама, я влюбилась в робота. Нет. Вряд ли ей это понравится. Мама, я влюбилась.В самом деле, дорогая?О да, мама, да. У него каштановые волосы и очень большие, похожие на янтарь, глаза. А кожа у него серебряная.Молчание.Мама, я влюбилась.В кого, дорогая?Его зовут Сильвер.Звучит, как металл.Да. Это означает Серебряный Ионизированный Лабильный Вокализованный Электронный Робот.Молчание. Молчание. Молчание.Мама...
Первая книга из трилогии «Белая ведьма». Перевод названия исключительно удачен, поскольку сохраняет игру слов оригинала — потерявшая память и забывшая свое прошлое героиня очнулась на вулкане среди дикого и непонятного мира магического мира. Послеэтого ей приходится раз за разом, как птице Феникс, выходить живой из бесчисленного количества передряг.
Мир, в котором разворачиваются события, описанные в этой книге, очень похож на наш с вами и всё-таки немного отличается от него. Имена и географические названия кажутся знакомыми, но всё же звучат непривычно. Многие имена взяты из старинных книг, другие же являются плодом игры с ныне существующими словами. Все (или почти все) упомянутые в книге места можно отыскать на географических картах, хотя названия их не всегда будут совпадать. А некоторые острова и даже целые страны слегка переместились в сторону.Следовательно, эту книгу нельзя назвать историческим романом в строгом смысле этого слова, но не является она и сказкой в чистом виде.
Третья книга саги о Ральдноре. Эту трилогию критики в один голос сравнивают с произведениями Муркока!...Молва о славных деяниях Ральднора — мага и меченосца — летела из королевства в королевство, и не было ему равных. Но ныне, едва не полтора столетия спустя, имя Ральднора хранится лишь в легендах народа эманакир, назвавших его Избранным и проклявших даже память о его враге — Амреке, короле Висов. Ныне далекий потомок Ральднора — лучшая из чародеек эманакир — и великий воин, в жилах которого течет кровь Армека, полюбили друг друга.И любовь их — возможно, единственная сила, которая способна остановить войну между народами...
Вещие сестры предрекли рыцарю: «Берегись белой женщины, ждущей смерть на берегу моря», и он погиб. Его побратим пошел по его следам до башни и встретился с ее обитательницей. Белая демонесса не отступает…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Написано. Полный и окончательный вариант. Благодарю Никитина Михаила Александровича за внимательность, советы, и дельные замечания. Отдельная благодарность лично губернатору штата Орегон Kate Brown за то, что она ни словом ни делом не препятствовала мне в написании этой книги.
Гордыня, зависть, гнев, лень, алчность, чревоугодие, похоть – семь смертных грехов. Салигии – люди, способные пробуждать в других эти темные чувства и управлять ими по своему желанию. Кира – одна из них. С детства девушка была изгоем, потому что заставляла окружающих испытывать беспричинную ярость. Ведь она – воплощение гнева. Жизнь Киры радикально меняется, когда она поступает в элитную школу, где другие салигии учатся контролировать свои способности. В новой школе девушка влюбляется и находит себе друзей.
Последующие приключения сего доблестнага охотника Лю Фана из Лисьих Лапок, равно как «юный мастер лука Лю» известнага, милостию богов и предков по Царствам Белого Дракона путешествующега и приключения интересные переносящега со смирением и всей приличествующей кротостью.
Алисе и ее братьям-близнецам Константину и Кириллу предстоит спасти волшебный мир снов. Повелитель тьмы Дарфаниус решил погрузить мир во мрак. Победить зло в нелегкой схватке помогут волшебные существа, самый важный из которых Сониус. Именно с его помощью герои смогут выжить в Королевстве снов.
Воображение… Что это такое? Для детей это целый мир, который подвластен только им. Однако, для взрослых оно утрачивает свое значение. А ведь это сила мощная и ограниченная лишь тобой и тем, что тебя окружает. Семнадцатилетний парень, Женя Кровников, сохранял в себе умение пользоваться воображением, создавая образы в своей голове, которые делали его восприятие более чувствительным. Он не знал еще, что однажды у него появится возможность воплощать свои мысли в реальность. Он стал Творцом. У него появился Интерфейс, множество магических навыков и… Враги.
Лиретта влюбилась в мужчину, которого подозревают в государственной измене. К несчастью, он отвечает ей взаимностью. Ведь она глубоко предана церкви и шпионит за ним, чтобы вывести его на чистую воду. Что слушать: голос сердца или доводы разума?
Два внецикловых романа Роберта Силверберга, а также авторский сборник рассказов Ларри Нивена.Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации К. Швеца.
Роман популярного американского писателя, автора многочисленных фантастических произведений, завершает пенталогию об Орионе – вечном борце за спасение Мироздания.
В четвертом романе об Орионе читатель вновь встретиться с полюбившимися ему героями. Орион Охотник – вечный борец за спасение мироздания – вновь путешествует во времени. Он оказывается то в Древней Греции, то в Персии, то переноситься на гору Арарат, то в фантастическое царство творцов. Всюду герой попадает в критические ситуации, противостоит могущественным творцам, погибает бесчисленное количество раз, вновь и вновь, подобно Фениксу, возрождаясь из пепла. Ведь ему необходимо отыскать свою любимую – богиню Аню…