Важный груз - [3]
По указанию Владимира Ильича Ленина все эти продукты распределялись затем по детским учреждениям и больницам.
Чтобы грузы для голодающих детей не задерживались в пути, Совет Народных Комиссаров по предложению Владимира Ильина приравнял их к военным грузам. Обычно на борту вагона писали: «Особо важный груз, - детям».
И железнодорожники, читая эту надпись, прицепляли такой вагон к первому же эшелону.
Рыбаки одной артели, что промышляли рыбу где-то на Дальнем Севере, приготовили несколько бочек рыбьего жира и решили прислать его московским ребятам. Рыбаки направили с этим грузом Артёма Артёмова - солдата, потерявшего ногу на войне. Он теперь работал сторожем в рыбацкой артели. И это был отличный сторож. Такой не проспит и доставит ценный груз в сохранности.
Артёмов взял с собой на всякий случай в дорогу охотничье ружьё - берданку: может, пригодится припугнуть кого из саботажников, недругов Советской власти. Но воевать ему с саботажниками не пришлось.
Стоило железнодорожникам прочесть в бумагах Артёмова, что груз предназначается детям Москвы, как ему сразу же давали «зелёную улицу» - пропускали в первую очередь.
Однако возле Москвы на поезд, к которому был прицеплен вагон с рыбьим жиром, напали бандиты. Поезд охраняло несколько красноармейцев. Они стали отстреливаться. В дело пошла и берданка старого солдата. Он стрелял вместе со всеми.
Бандитам дали отпор.
Во время недолгой перестрелки Артём Артёмов был убит шальной пулей.
Но груз, как было указано в документах- «шесть бочек с рыбьим жиром высшего качества», - был доставлен в Москву в полной сохранности.
В детских домах и больницах появился рыбий жир.
Ребята не очень-то любят рыбий жир. Это, конечно, не мёд, что и говорить, хотя все знают, как он полезен для здоровья.
Но когда в московских детских больницах стало известно, как погиб, охраняя этот груз, часовой Артём Артёмов, дети пили рыбий жир и не отказывались, не морщились.
Красное знамя
В 1922 году в Москве проходили заседания IV конгресса Коминтерна. Это было собрание коммунистов всего земного шара. Многие его участники прибыли в Страну Советов под чужими именами. Некоторые из них только что вырвались из тюрем. И, может быть, по возвращении на родину их снова ждала тюремная решётка.
Попав в Москву, эти люди были безмерно счастливы.
Конечно, ещё по дороге сюда каждый мечтал увидеть и услышать Ленина, а может быть, даже и поговорить с ним.
Но вот Ленина нет на конгрессе. Разнеслась весть: «Ленин болен!»
Эти слова с одинаковой тревогой произносились и по-русски, и по-немецки, и по-французски, и по-английски.
Конгресс работал в Кремле.
И однажды, это было вечером, когда уже закончилось заседание, делегаты подошли к квартире больного Владимира Ильича.
Они стояли поодаль в молчании минуту-другую, пока один из них, самый зоркий, не заметил слабый огонёк лампы в одной из комнат третьего этажа. Это Владимир Ильич писал что-то, сидя за столом в домашнем кабинете.
- Давайте споём Ленину,- предложил подвижный черноволосый итальянец. - Я знаю, Ленин любит песни. А у нас в Италии говорят: для больного нет лучшего лекарства, чем песня друзей.
Этот человек встречался с Лениным за границей и помнил, как охотно пел Владимир Ильич на собраниях революционеров.
- Давайте споём Ленину нашу итальянскую «Бандьера росса» -«Красное знамя». Он знает и любит эту песню.
И вот в тишине кремлёвского двора раздались слова песни итальянских революционеров.
А вечер был ветреный, холодный. Один из тех ноябрьских вечеров, когда хлещет холодный дождь, который, кажется, вот-вот превратится в снег, и осень станет зимой.
Но люди, приехавшие к нам в Москву с юга, словно не чувствовали ни ледяного ветра, ни холодного дождя. И они пели песню о красном знамени, которое скоро восторжествует над всем миром:
Звонко выводили припев итальянцы. И все подхватывали эти слова.
И тут светлячок в окне словно перелетел из одного конца в другой. Это Владимир Ильич передвинул лампу к краю стола, а сам встал так, что профиль его был чётко виден певцам. Он слушал и, кажется, даже подпевал им.
Уличный концерт продолжался. Спели «Карманьолу», но тут уже запевали французы. Это была их песня. А затем все дружно спели «Интернационал» - гимн рабочих всего мира.
И Ленин пел вместе с ними. А на прощание приветливо помахал рукой.
Песни друзей, наверное, в самом деле помогают. На другой день Ленин уже был на конгрессе. Врачи разрешили ему выступить там с докладом. По всему было видно, что чувствовал он себя бодро.
