Важное время - [24]

Вдруг из маленькой мышиной норки в углу выкатился коричневый огрызок яблока. А потом пошел еле видимый дымок. Бареан оказался прав, это пришли за ним. Он – болар! Он не будет биться как баран в тяжелую дверь, бегать и плакать!

Бареан сел на край сиденья, выпрямил спину, поднял голову и посмотрел перед собой. Прикрыл глаза и прошептал:

– Дианадохус калас, бол Барриван, отец! Дианадохус калас, мама! Дианадохус калас, Бая…

Он не успел помянуть сестренок, потому что дымок вдруг перестал идти. Послышался отдаленный шум и сквозь каменную толщу послышался… голос Олтера? Затем раздался звон, удаляющийся топот. И все прекратилось. Спокойствие Бареана и готовность умереть мигом исчезли. Как не бывало. Как там оказался Олтер? Что случилось? Что там происходит?

Бареан подошел к стене и прислушался. Ничего. Обыкновенные пустота и безмолвие. Раздавался только звук собственного испуганного дыхания. Испуг не за себя! Он готов умереть! Испуг за Олтера – ведь тот ни при чем!

Бареану нравился Олтер. Как он держался перед наместником! Как он храбро и весело отвечал на недавнем первом уроке! И наместник вовсе не разгневался, а смеялся так, что слезы выступили! Впервые Бареан увидел Олтера на лужайке перед домом, где горец поставил на место глупых выскочек, племянников наместника. Раз-раз – и у обоих по фингалу! А ведь он только-только начал ходить! Про его хворь многие шептались. А потом, на пиру?

Бареан вспомнил злополучный пир и почувствовал, как краска гнева заливает лицо. Наместник ухмыльнулся и сказал: «Так вот ты какой, сын бола Полуденных островов. Кому же ты будешь наследовать, если отца больше нет?» Когда наместник закончил говорить, а вокруг раздался смех, Бареан чуть не умер на месте. Он искал кинжал, но на поясе его не оказалось. Потом Бареан рассказал старикам про пир, и Грубый Деан объяснил, что хитрый наместник так проверял их. А умница Олтер мигом нашелся, вон как ответил! Заставил всех этих напыщенных имперцев прослушать титул своего отца от начала до конца…

И сейчас Бареан боялся за Олтера – сильного, храброго, находчивого. Если с Оли что-то случится – то это из-за него, Бареана. Когда проскрежетала дверь, Бареан едва не сбил охранника с ног, вылетев из комнаты наказаний. Он выбежал на плац. Ребята ждали его, но Оли рядом не было. Бареану хотелось выспросить про Олтера, но рядом крутился комендант. Проклятый Хак Стурр! Это ведь его затея с комнатой наказаний! Пускай он и не убийца, но он точно им помогал!

Грубый Деан много раз повторял, мол, не стоит показывать имперцам, что думаешь. Поэтому Бареан с непроницаемым лицом прошел мимо коменданта, а на расспросы друзей про глазастую стену лишь пожал плечами.

– Никого там нету, – ответил он.

Ребята потоптались еще немного. В основном судачили о том, куда делся Оли и почему он не пришел на занятия. В итоге приятели решили, что старый учитель ему разрешил, и стали расходиться. Как только комендант скрылся из виду, юный болар рванулся вперед.

– Мне домой надо! – махнул он ребятам. – До завтра!

Он промчался вдоль зеленой ограды, срезав угол плаца. Показался дом, и Бареан пронесся мимо своего крыльца, крыльца Фиддала и свернул во двор к Олтеру. Залаял белый щенок, и дверь распахнулась. В проеме стоял наставник друга, такой же крепкий старик, как и болары. Он посмотрел по сторонам и открыл дверь пошире.

– Проходи, – коротко сказал он.

Бареан поднялся на крыльцо – щенок его обнюхал – и зашел в комнату. Там сидели Пелеп, которого Бареан видел на арене, два охранника и… имперский учитель Либурх. Этот-то когда успел прийти?

– Где наследник? Что случилось? – заметив, как Бареан косится на учителя, Остах дернул щекой. – Ему можно доверять.

– Мне можно доверять, – кивнул старый учитель. – Я друг Оли. Что произошло? Почему Олтера не было на уроке?

В голосе Либурха слышалось столько заботы и тревоги, что Бареан решился. Поверить старику легче, чем другому имперцу.

Прерывистым голосом Бареан рассказал, что за ним охотятся убийцы, которые поджидали за глазастой стеной. Он поведал про дым, про то, как услышал голос Олтера, после которого все прекратилось.

– Это все Хак Стурр подстроил, – с ненавистью закончил Бареан. – Он нарочно меня туда засунул.

Остах резко повернулся к учителю.

– Нет, – махнул рукой Либурх. – Хак каждый год такое устраивает. Говорил я ему… Так нет, вбил себе в голову. Он всех иноземцев сажает в комнату наказаний. С самого первого учебного дня. Одного за другим. Он это называет «обламывать». «Я их обламываю», – горько усмехнулся Либурх.

– И многие знают про его привычки? – спросил Остах.

– Многие, – качнул головой учитель. – Почему, как ты думаешь, младшие Грисы и остальные цепляются к иноземцам? Знают, негодники, что Хаку сейчас только дай повод.

– Значит, даже дети знают про привычки коменданта… Тогда татям об этом проведать – раз плюнуть, – подытожил наставник. – Знали, паскудники, что Бареан рано или поздно появится.

Остах вскочил и зашагал от стены к стене.

– Собирайтесь! – крикнул он охранникам, и те кинулись к большому ларю, откинув крышку.

– Но как он мог! – Наставник так шарахнул кулаком по столешнице, что тарелки подпрыгнули, а пустой кубок упал набок. – Он же дал слово, что не пойдет под землю!