Важное открытие - [17]

Выслушав подробные объяснения, Чарлз занял место рядом с Хлоей. Держа в руках блокнот, он нахмурил брови, когда жена затараторила ему в ухо. Малопонятная французская речь, да еще в таком быстром темпе, звучала для Эдвины как одно длинное-предлинное слово.

Положив ногу на ногу, Эдди принялась тщательно расправлять скатерть на столе. Закончив работу, она придвинулась к Эду и начала потихоньку дуть ему в шею, а он улучил момент, чтобы лизнуть ее мочку.

— Ты коварная женщина, — тихо проговорил он. — Знаешь ведь, что я не могу сопротивляться.

— Ох, Эд, ты сам невозможный человек! — звонко захохотала она, невольно привлекая внимание двоих, сидящих напротив.

— Мы прервались, — громко заметил Чарлз, нервно барабаня пальцами по столу. Чувствовалось, чего ему стоило сдерживать гнев.

Перелистав страницы блокнота, он продолжил:

— Мы должны подсчитать все расходы, которые ты, Эдвина, понесла за прошедший год.

Эдди не слушала. Она была слишком далеко, купаясь в глубине шоколадных глаз Эдисона и любуясь золотистыми искорками, сверкающими в его зрачках. «Я не должна его больше целовать, — подумала она, отодвигаясь от Эда. — Я не должна это делать. По крайней мере сейчас». Усилием воли она заставила себя повернуться к Чарлзу.

— Да, расходы… — протянула Эдди.

— У меня есть список всех приобретенных тобой вещей, о которых ты сообщала в письмах, — начал Чарлз, просматривая бумаги. — Может, что-то не учтено?

— Возможно. Но я сохранила все квитанции и чеки. Они лежат в столе.

— Я хотел бы взглянуть на них, прежде чем прийти к окончательной цифре. Однако, думаю, что, если к первоначальной цене дома в семь с половиной тысяч долларов добавить затраты на ремонт и меблировку, получим цифру около десяти тысяч. Именно за эту цену я собираюсь выкупить твою часть дома вместе с мебелью, конечно, дополнительно компенсировав половину покупок.

— Выкупить мою часть? — вспыхнула Эдди.

— Кажется, мы уже договорились об этом в день нашего приезда.

— Но я сказала, что не собираюсь продавать свой дом, — спокойно ответила она. — Ни один стул отсюда не будет продан.

Хлоя толкнула Чарлза под локоть. Искоса бросив взгляд на ее холодно-голубые глаза, он заговорил снова:

— Думаю, мы сумеем договориться. Если десять тысяч кажутся тебе недостаточной суммой, мы с Хлоей увеличим ее.

Эд нервно заерзал на стуле. Эдвина спокойно положила руки на стол, не отрывая взгляда от Чарлза.

— Мне не требуется от тебя никаких компенсаций. Я не желаю возвращения средств, вложенных в покупку и реставрацию мебели. Я не собираюсь продавать свой дом! — чеканя слова, сказала она. — Но обещаю подумать над тем, как тебя лишить права раздела дома!

Эдди встала и принялась расхаживать по кухне. Чарлз резко вскочил, подбежал к ней почти вплотную и крепко вцепился в запястье.

— О чем ты говоришь? — почти зарычал он.

Девушка пыталась освободиться, однако его пальцы не разжимались.

— Это мои сбережения послужили основой для покупки дома! Именно из моих средств вносились авансовые платежи! Я сама оплачивала коммунальные услуги! Благодаря моим стараниям старая развалюха превратилась в прекрасный дом! — не сдерживая себя, кричала Эдди. — Я не собираюсь отсюда уезжать, а заставлю тебя сделать это! — Она с силой вырвала руку и отступила на шаг. — Я только сделала дом красивым и удобным, и если ты собираешься оставаться здесь со своей женой еще какое-то время, будь любезен не оставлять после себя грязь и беспорядок, иначе, живая или мертвая, я посажу тебя в тюрьму за покушение на частную собственность.

Она направилась к двери, одарив присутствующих улыбкой Чеширского кота. Эд тоже поднялся. Уже держась за ручку двери, он посмотрел на Чарлза:

— Полностью поддерживаю свою жену! Может быть, мистер Уитни, вам будет интересно узнать, с кем разговаривала сегодня Эдди? С сыном шефа городской полиции. Этот человек сделает для нее все!

С этими словами он покинул поле битвы.

— Эй, подожди! — крикнул Эд, догоняя девушку уже на улице. Широко размахивая руками, Эдди шла быстрым шагом, бормоча себе под нос: «Он сказал, что в три дня они покинут дом! Три дня моего нечеловеческого терпения. Боюсь, что не выгоню их и через тридцать три, и даже через сто три дня. Скорее сама вылечу отсюда первой!»

Эд не стал прерывать ее, понимая, что Эдвина должна выговориться — только тогда она сможет унять бушевавшие страсти. Между тем Эд еле поспевал за ней. Помогли ежедневные утренние пробежки, иначе он давно бы задохнулся от бешеного темпа. Следующие два километра пути они преодолели в полной тишине в рекордно короткий срок.

Эдвина, казалось, не замечала никого вокруг. Гнев, сознание собственной беспомощности заполнили все ее существо. Она не видела учеников, попадавшихся навстречу, не чувствовала, каким прерывистым стало ее дыхание, просто шла куда глаза глядят и опомнилась только тогда, когда асфальт под ногами сменился тропинкой городского парка.

Очутившись на небольшом пригорке, Эдди присела на корточки и положила дрожащие руки на колени.

— Достойная речь! — воскликнул Эд, опускаясь на траву позади нее. — Браво!

Эдвина с наслаждением растянулась на траве, посмотрела на предзакатное небо.