Вайдекр, или Темная страсть - [33]

Высокородные, но дурно воспитанные отпрыски лорда Хаверинга не питали никаких теплых чувств к своей новой сестрице. Селия жила тихой незаметной жизнью, пребывая в постоянном одиночестве в сердце одного из самых больших владений графства и неся молчаливый траур по своему отцу.

Приданое Селии составляли превосходные земли, расположенные неподалеку от нас. Мы были с ней знакомы с детства, когда наши мамы обменивались визитами, а нас приглашали друг к другу на детские праздники. Когда же я стала постарше и получила возможность проводить время с моим отцом, я прекратила поездки в Хаверинг-холл. Иногда мы наезжали туда во время охоты с гончими, и я, раскрасневшаяся, одетая в ярко-зеленую или синюю амазонку, лишь мельком видела ее в белом атласе, стоящую у окна. Она, разумеется, не принимала участия в охоте. Я думаю, что единственными событиями в ее жизни были две воскресные службы в церкви и редкие светские визиты вроде наших. Что сейчас внушило ей мысль прокатиться со мной в поле, знает один Бог. Я погоняла и погоняла лошадей, чтобы скорее прибыть на место, а о чем думала Селия, меня мало заботило.

Едва мы прибыли в поле, моя правота во всей ясности предстала предо мной. Дюжина мужчин жали, за ними следовали их жены и дети, подбирающие колосья и складывающие их в мешки. По бытовавшему у нас правилу, после того как урожай был собран, крестьянам разрешалось выходить на поле и собирать колоски для своей скотины. Сегодня же они, пользуясь беспечностью Гарри, проделали старый, всем известный трюк: резали стебли так коротко, что они не связывались в снопы и оставались лежать в поле на радость их семьям.

Вместо того чтобы наблюдать за порядком, Гарри, оставшись в одной рубашке, с серпом в руках стоял в конце линии. Несмотря на мою досаду, я не могла не признать, что выглядел он в таком виде очень привлекательно. Без парика, с откинутыми назад золотистыми волосами, он казался гораздо выше и стройнее большинства окружавших его мужчин. Темные брюки плотно облегали его мускулистые стройные ноги. Клянусь, я не могла без волнения смотреть на брата. Глаза Селии тоже не отрывались от него. Наконец, заметив нас, он бросил свое дурацкое занятие и подбежал к нам.

— Надеюсь, что тебе удастся не обрезать себе ноги по колено, — ядовито сказала я.

Мне было ужасно жарко, и я ненавидела себя в этом тяжелом траурном платье рядом с воздушной сияющей Селией в белых шелках и под очаровательным зонтиком.

Гарри рассмеялся в восторге.

— Я тоже надеюсь, — счастливым голосом ответил он на мою насмешку. — Как это чудесно! Вы знаете, что это мой первый урожай?

Селия не отрывала глаз от него, от распахнутой на груди рубашки, которая открывала едва тронутую солнцем грудь с виднеющимися на ней волосками.

— Жнецы должны стоять поближе друг к другу, — говорила в это время я. — Иначе они пропускают целый ярд при каждом шаге вперед.

Гарри улыбнулся Селии:

— Я — новичок в этих делах.

— Я тоже ничего не знаю об этом, — ответила Селия ему с большой теплотой. — Но мне нравится смотреть, как люди работают.

— Работают! — насмешливо повторила я. — Да сегодня у них просто праздник. Гарри, пожалуйста, помоги мне слезть.

Я оставила этих двоих наслаждаться прекрасной сценой и пошла через поле к жнецам.

— Смотри-ка, — сказал один из них достаточно громко, чтобы я слышала. — Это идет хозяйка.

Раздался тихий смешок, и я тоже усмехнулась.

— Подурачились, и хватит! — властно сказала я так, чтобы слышали все. — Ну-ка все — сдвиньтесь поближе. Джон Симон, я не собираюсь кормить бесплатным зерном твою семью зимой. Подвинься-ка поближе к Уильяму. А ты, Томас, подойди поближе к забору. Вы думаете, я не понимаю, что за игру вы тут затеяли. Если будете так продолжать, на Михайлов день[7] я вас всех выгоню.

Пересмеиваясь и подталкивая друг друга локтями, они сдвинулись и начали работу сначала, теперь уже делая все как положено. Я улыбнулась при виде нашего урожая, скошенного и складываемого в стройные копны. Затем обернулась и пошла к карете.

Селия заливалась смехом, как певчий дрозд, а Гарри улыбался, с интересом наблюдая за ней. Я не обратила внимания на эту трогательную картину.

— Гарри, теперь ты понимаешь, как именно они должны работать? — спросила я.

— Да, — равнодушно ответил он, — я говорил им, но потом они опять как-то рассеялись по полю.

— Они стараются обвести тебя вокруг пальца, — продолжала я. — Покажи им наконец, что ты здесь хозяин.

Гарри усмехнулся Селии, и я увидела ее ответную застенчивую улыбку.

— Никуда-то я не гожусь, — произнес он кокетливо, явно напрашиваясь на комплимент.

— Вот именно, — быстро подтвердила я, не дав Селии и рта раскрыть. — Возвращайся к ним и не давай им отдыхать более десяти минут.

Домой Гарри вернулся уже при золотом свете месяца, когда мы переодевались к обеду. С непонятным волнением услышала я стук копыт его лошади и более придирчиво глянула на себя в зеркало. Я решила заколоть волосы повыше на затылке и задержалась, пытаясь сравнить себя с Селией. Я была красива и знала это. Бог дал мне хорошую внешность, спасибо Ему, но мне было интересно, как я выгляжу рядом с прелестной Селией. Я вспомнила сегодняшнюю сцену на поле и впервые подумала, что Гарри может быть неприятно, когда я командую им на людях. Вполне возможно, что его сердце не подпрыгивает при виде меня так же, как только что подпрыгнуло мое при звуке его приближения. И конечно уж, он не следит за мной так внимательно и не ловит каждое мое движение, как это делаю я.