Вавилон. Месопотамия и рождение цивилизации, MV–DCC до н. э. - [41]

Арена жестокости

4 января 1928 г. Леонард Вулли телеграфировал из Ирака своим спонсорам в Пенсильванский университет – на латыни для сохранения конфиденциальности – будоражащую новость: «TUMULUS SAXIS EXSTRUCTUM LATERICIA ARCATUM INTEGRUM INVENI REGINAE SHUBAD VESTE GEMMATA CORONIS FLORIBUS BELLUISQUE INTEXTIS DECORAE MONILIBUS POCULIS AURI SUMPTUOSAE WOOLLEY».

На выцветшей телеграмме, находящейся в университетском музее, кто-то наспех написал приблизительный перевод: «Я нашел нетронутую гробницу, построенную из камня с кирпичными сводами, царицы Шубад в платье с драгоценными камнями, на котором вытканы цветочные венки и фигуры животных. В гробнице найдены великолепные ювелирные изделия и золотые чаши. Вулли».

Королевская усыпальница Ура соперничает с гробницей Тутанхамона в Египте и терракотовой армией первого императора Цинь Шихуанди за звание самого впечатляющего археологического открытия XX в. Но если Говарду Картеру в 1922 г. потребовалось всего лишь проделать «крошечную дыру в верхнем левом углу» дверного проема, всмотреться внутрь при свете свечи и увидеть «удивительные вещи», то успех Л. Вулли являлся результатом очень долгого периода чрезвычайно тяжелой работы, большую часть которой сделали он, его жена и один помощник. Вот что сказал сам Вулли: «Расчистка огромного кладбища отняла у нас много месяцев, и с самого начала и до конца не существовало ни дня, который не был бы счастливым днем при обычных раскопках. Если вспомнить именно царские гробницы, то дело не в том, что другие открытия не были впечатляющими, а потому, что требовался дополнительный труд». Этим тяжелым трудом занималась большая бригада местных рабочих, на невежество, небрежность и нечестность которых Вулли часто жаловался.

Вулли обнаружил в Уре два кладбища двух несколько отличающихся друг от друга периодов. На более древнем кладбище находились шестнадцать так называемых царских могил. Две из них – место последнего упокоения Мескаламдуга («Героя доброй страны») и женщины, имя которой раньше на шумерском языке читалось как Шубад, а теперь на семитском – Пуаби («Слово моего отца»), – подарили исследователям несколько самых прекрасных предметов, которые когда-либо отдавала земля Месопотамии, – искусно выгравированные цилиндрические печати, ювелирные украшения из лазурита и сердолика тонкой работы. В них были и музыкальные инструменты любопытной формы – арфы и лиры, украшенные инкрустацией из белых раковин на черном фоне и великолепными бычьими головами, изготовленными из драгоценного металла, и необычными накладными бородами из драгоценных камней. Там имелось оружие из меди и кремня, в изобилии золото и серебро, включая сделанный в форме парика золотой шлем (на нем были изящно выгравированы завитки, косы и локоны), который Вулли назвал «самой прекрасной вещью, которую мы нашли на кладбище» (это один из предметов, который похитили из Багдадского музея в 2003 г., и до сих пор его больше никто не видел). Работа мастера оказалась такой изысканной, что «ничего, подобного этим вещам, еще не было найдено при раскопках в Месопотамии. Они были такими оригинальными, что один признанный эксперт принял их за арабскую работу XIII в. н. э., и никто не мог обвинить его в ошибке, так как никто не мог и подозревать о существовании такого искусства в 3-м тысячелетии до Рождества Христова».

Но самым удивительным, выявленным раскопками, стало свидетельство крупномасштабных человеческих жертвоприношений. Каким бы ни был ранг людей, похороненных здесь (до сих пор существуют разногласия относительно статуса погребенных), в загробную жизнь их сопровождали большие свиты мужчин, женщин и животных. Некоторые ученые, вроде Гвендолин Лейк, указывают на отсутствие доказательств того, что похороненные слуги умерли in situ (на месте. – лат.), а не задолго до того, как были положены в могилы своих хозяев. Однако большинство исследователей полагают, что слуги умерли в гробнице, очевидно по доброй воле. Вулли описал одну из сцен захоронения так, как, ему казалось, она должна была происходить: «В открытую яму с покрытыми циновками дверью и стенами, пустую и без мебели, спускается вереница людей – придворные умершего правителя, солдаты, слуги и женщины – последние во всем блеске ярких нарядов и головных уборов, украшенных сердоликом и лазуритом, серебром и золотом, – офицеры со знаками отличия, музыканты с арфами или лирами, а затем по склону спускаются колесницы, запряженные быками или ослами, с возницами; конюхи держат головы тягловых животных, и все занимают отведенные им места внизу ямы. И наконец охрана из солдат становится у входа. Каждый мужчина и женщина принесли небольшую чашку из глины или камня или металла – единственное, что необходимо для ритуала, который должен последовать. По-видимому, здесь внизу происходит нечто вроде службы, по крайней мере, несомненно то, что музыканты играют до последнего. Затем каждый из них выпивает из своей чашки яд, который они принесли с собой или обнаружили приготовленным для них на этом месте (в одном случае мы нашли в центре ямы огромный медный горшок, из которого они могли зачерпывать), ложится и умирает».