Вавилон. Месопотамия и рождение цивилизации, MV–DCC до н. э. - [36]
По-видимому, в Междуречье существовало много разновидностей пива, сброженного до различной крепости и в отсутствие хмеля приправленного разными ингредиентами. Обычно о нем плохо отзывались в научной литературе. Тот факт, что его часто пили через соломинки из больших емкостей, многих исследователей (возможно, как класс, они дают особую оценку пиву) наталкивает на мысль, что в напитке было полно частиц, которые не пропускала соломинка, совсем как umqombothi – густое домашнее пиво из кукурузы и проса, подававшееся в нелегальных южноафриканских питейных заведениях. Это, безусловно, несправедливо. На то, что шумерское пиво тщательно отфильтровывали, указывает гимн в честь Нинкаси – богини крепких напитков, относящийся к 1800 г. до н. э., но отражающий методы тысячелетней давности:
В любом случае пиво проверяется в процессе питья, и недавно несколько раз попытались испытать методы, подробно описанные в гимне Нинкаси. В 1988 г. пивоваренная компания «Анкор» из Сан-Франциско стала сотрудничать с антропологом доктором Соломоном Кацем с целью возродить шумерский напиток, который оказался больше похожим на русский квас, чем на пиво: из части смешанного с солодом ячменя сначала выпекали буханки хлеба или даже дважды выпекали, получая сухари, прежде чем их раскрошить и заквасить. Приготовленный таким образом напиток был вполне вкусный, с концентрацией алкоголя 3–5 процентов от объема, как и во многих современных светлых сортах пива. Писали, что у него «сухой вкус и недостает горечи и он похож на крепкий яблочный сидр».
Во времена шумеров празднества сопровождались «питейной» песней. Теперь все вместе:
«Что бы я ни предложил, будет неизменно»
В Шумере после потопа командная храмовая экономика предыдущей Урукской эры ушла в небытие и была забыта – что, разумеется, не означает, что священнослужители храма внезапно утратили все свое влияние. Но в это время частная собственность стала играть более важную роль в общественных и экономических делах. В середине 3-го тысячелетия в документах начинают появляться подробные описания продажи земель, полей и пальмовых рощ, а также появляются контракты и договоры, относящиеся к получению детьми – как мужчинами, так и женщинами – в наследство земельных участков от родителей. А там, где существует частная собственность с вытекающим из нее правом покупать и продавать, должен быть механизм определения цены. Кажется, что впервые в истории спрос и предложение стали приобретать особое значение.
Ученые много спорят о месте рынка в самом широком смысле слова в жизни Древней Месопотамии. Здесь больше, чем в других сферах исследования, политическая позиция играет главную роль в определении точки зрения. Марксисты и консерваторы интерпретируют прошлое очень по-разному: первые отрицают, что рыночные силы вообще играли какую-то роль в шумерской экономике, а последние убеждены, что они контролировали условия торговли с самого начала. Не многое можно найти в письменных документах в поддержку той или иной позиции. Профессор Моррис Сильвер из Городского колледжа в Нью-Йорке привлек в качестве доказательства литературу:
«В тексте, относящемся к третьему тысячелетию до н. э. … говорится о шумерском lu-se-sa-sa (по-аккадски «muqallu»), который жарил зерно и продавал его на рынке.
Литературный документ приблизительно того же времени рассказывает: „Купец – о, как он снизил цены!“
Чиновник сообщает в письме своему царю о том, что для отправки в столицу он закупил достаточное количество зерна (свыше 72 000 бушелей), но теперь цена на зерно удвоилась».
В ответ на замечание, что в шумерских городах не было площадей, на которых можно было торговать, или, по крайней мере, не говорилось ни слова о них, он привел доказательство «аж из третьего тысячелетия до н. э.» об уличных торговцах продуктами питания – солью, вином, домашним пивом, жареным зерном и щелочью (ее использовали вместо мыла). В документах часто можно увидеть слово «улица» (по-аккадски suqu), которое также имеет значение «рыночная площадь». В текстах второй половины 3-го тысячелетия до н. э. говорится о товарах «на улице».
Там, где есть рынок – suqu, suq или souk, – существует и конкуренция, а значит, должны быть победители и проигравшие. А где есть таковые, там будут и богатые и бедные, работодатели и работники, предприниматели и пролетариат. Теперь, в отличие от предыдущего периода (в основном эгалитарного), начали выделяться общественные классы, как разноцветные чернила на промокашке. Глядя на своих спутников, идущих утром по дороге в поле, вы бы не увидели представителей состоятельных слоев общества, которые могли позволить себе платить другим за выполнение вместо себя сельскохозяйственных работ. Вы будете встречать главным образом арендаторов небольших земельных участков, наемных работников и немного рабов, попавших в рабство за долги или захваченных в плен на войне. Богатые люди оставались дома, наслаждались своим обретенным богатством и придумывали способы его приумножить, что влекло за собой открытие неподвластных храмовым священнослужителям частных мастерских, в которых можно было производить на продажу и на экспорт ткани, глиняную посуду, изделия из металлов и другие ремесленные товары. По сути, эти мастерские стали первыми в истории «промышленными фабриками», хотя, согласно более поздним документам, их лучше называть «потогонными мастерскими».
Идишская цивилизация исчезла с земли, где она родилась, ее истинная история была почти забыта. Но она оставила неизгладимый след, и не только в Восточной Европе. Незадолго до ее конца массовая эмиграция евреев в США в конце XIX – начале ХХ века перенесла еврейские религиозные представления, ценности и традиции на другую сторону Атлантики, где представители идишской цивилизации через кинематограф, музыку, литературу и изобразительное искусство, не говоря уже о торговле и промышленности, внесли свой вклад в то, что мы называем американским образом жизни, и, таким образом, в нашу эпоху глобализации, в образ жизни всего мира.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.