Ватутин - [2]

Боевые товарищи на руках понесли раненого Николая Федоровича и несли бы сколько хватило сил, но, к счастью, навстречу попалась конная упряжка с испуганным выстрелами возницей. Ватутина уложили в сани и медленно, чтобы не беспокоить раненую ногу, двинулись в сторону шоссе. Как ни старался возница, сани подбрасывало на кочках, и Ватутин, стиснув зубы, с трудом переносил нестерпимую боль.

По Ровенскому шоссе поехали быстрее, но только через несколько километров, в населенном пункте, наткнулись на военного врача, который и оказал командующему первую помощь. К тому времени бекеша и брюки Николая Федоровича пропитались кровью. Через полчаса на тех же санях поехали по шоссе, но уже через несколько метров навстречу засветили фары «студебекеров». Командующий 13-й армией генерал-полковник Н.П. Пухов, узнав о ЧП от вынесшего портфель с документами офицера, выслал на помощь роту автоматчиков. С ней пришла санитарная машина, на которой Ватутина отправили в госпиталь.

Лежа на удобных носилках в быстро бегущей машине, Николай Федорович почувствовал себя лучше, но слабость не отпускала. Ему казалось, что он все еще слышит автоматные очереди, пистолетные хлопки, а перед глазами маячила фигура белоголового мальчишки в кожушке, бегущего по раскисшему снегу... В таком же рваном кожушке давным-давно бегал по родному Чепухино он, Коля Ватутин...

ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

Село Чепухино Воронежской губернии растянулось километра на два по отрогам меловых гор на берегу речушки Полатовки. На противоположном берегу — пестрый ковер лугов, за ними синеет лес.

До революции лучшие земли вокруг села принадлежали богатейшим российским помещикам: графине Паниной, графу Девиеру, сенатору Струве. Крестьянам оставалась худородная земля в десяти—двенадцати верстах от деревни — камень, пески, мел. Сельские урочища так и называются — Мелки, Гнилушки, Дальние.

Здесь, в семье крестьянина, 16 декабря 1901 года родился будущий полководец Николай Федорович Ватутин.

Тяжек был труд хлебороба. Крестьянские полоски, выделяемые обществом, лежали за помещичьими землями и были так малы, что ежегодно перемерялись не только саженями и аршинами, но и вершками. С утра до поздней ночи надрывались чепухинские мужики на своих клочках земли, но вечные долги, частые недороды так и не позволяли вырваться из нужды.

Отец Коли Ватутина, Федор Григорьевич, жил одной семьей со своими братьями и сестрами, всего тридцать человек. Возглавлял семью дед Григорий Дмитриевич, который вернулся в родное Чепухино после восемнадцати лет службы в кавалерии. Не было на селе более отзывчивого и справедливого человека, чем Григорий Дмитриевич, не было случая, чтобы он не помог попавшему в беду односельчанину. Сам работал, не жалея сил, и своих сыновей, дочерей и внуков воспитывал в трудолюбии. Впрочем, так испокон веков велось в больших крестьянских семьях, где каждый на виду, каждый отвечает за всех и знает, что ему делать по хозяйству. А уж старшего слушаться — первый закон. Без этого нельзя.

Много детей в доме Ватутиных. Коля — маленький крепкий паренек с вихрастой головой, носом пуговкой, веселыми глазами — по утрам вскакивал первым из детворы. Спала ребятня летом на сеновале, да и взрослые старались перебраться из душной хаты на вольный воздух. В хате оставались одни старики.

На дворах призывно замычали коровы. Подали голоса и их буренки. Сейчас же на крыльце хаты появился взлохмаченный дед

Григорий, в старом армячишке и подшитых валенках, несмотря на лето.

— Колька, пострел! Молодец! — крикнул он, увидев внука. — Гони коров! Аллюр три креста. Ар-р-р-ш! А я остальную ораву будить буду.

Дед расчесал пятерней седую, желтую от табака бороду, сунул в рот трубку, погладил лысину и зашагал к сеновалу. Вид у старика был самый решительный.

Коля, сверкая пятками, догнал коров, которые, поднимая уличную пыль, тянулись на звук рожка. За околицей деревенский пастух собирал стадо.

Когда Коля вернулся домой, все ватутинское семейство было уже на ногах. Возле дома на траве белела широкая холстина. По ее углам поставлены большие миски на семью каждого сына, лежат деревянные ложки, горкой нарезан хлеб, пучками брошен зеленый, весь в каплях воды лук, рассыпаны пупырчатые огурцы и репа. Семья собиралась завтракать. Ватутины из-за большого числа едоков зимой ставили в избе два стола, а летом ели запросто, на траве. Отец Коли Федор Григорьевич степенно раскладывал ложки в своем углу. По характеру он походил на деда Григория: такой же честный, работящий, отзывчивый. Рядом пристроились полукругом жена Вера Ефимовна, четверо дочерей и пять сыновей. Коля втиснулся между братьями, с удовольствием втягивая ноздрями духмяный запах исходящей парком каши.

Дед дал команду. Все дружно взялись за ложки. Ели молча, сосредоточенно и торопливо, в крестьянской жизни к еде относятся серьезно — как к работе: хорошо поешь — хорошая будет работа.

Коля во всем подражает старшему брату Павлу. Тот две зимы уже ходит в школу, а летом вместе со взрослыми на пахоте, сенокосе, уборке хлеба.

Завтрак закончился быстро, так же быстро убрали посуду и холстину. Взрослые, все как один, уехали в поле. Ребятишки дружной ватагой отправились в лес. Брали и самых маленьких. Их несли по очереди в корзинках, что предназначались для грибов и ягод.