Ватиканские Народные Сказки - [4]

Тут восстал друнгарий Мокий,

Взвился пылкий киликиец,

Очень власть его прельстила.

Но однако ж спохватился,

Обуздал свои порывы,

Скрыл свои улыбкой мысли —

Уж давно в столице жил он.

«Ну конечно ж, всё обсудим, —

Вкрадчиво Флегонт вступил тут, —

А пока наполним кубки,

Ни к чему сейчас волненье».

II Стасима

Ещё амфора

Выпита до дна

Гелиос пó небу мчит колесницу,

В пределы Зефира (свой путь направляя.

Коварный Дионис, простёрши десницу,

Ввергает в погибель, умы отравляя.

III Эписодий

Третьей амфоры настало

Время жертвою пасть Вакха.

Среди планов грандиозных

Кронос (мчится незаметно.

Вдруг, живот рукой схвативши,

С ложа вскакивает Мокий.

Вон из пиршественной залы

В атрий (бег свой направляет.

Яд из жаб и саламандр,

С медной зеленью и ртутью,

Сделал своё дело быстро,

Душу передав Танату.

(Фолиант Диоскурида

Многие тогда имели).

«О, завистливые боги!

О, жестокая судьбина!» —

Возопил Флегонт тотчас же, —

«Величайшая утрата!..

Кстати, часом, не заметил,

Как наш Мокий торопился,

Жадно пищу поглощая?

Видно, заворот кишечный

Приключился с нашим другом».

Не успев сказать всё это,

Он в конвульсиях забился,

И, лицом побагровевши,

Выкатил глаза наружу.

А из-под него на ложе

Шипя, змейка выползала.

(Очень интересовался

Наш проэдр всяким гадом,

И в саду Феофилакта

Серпентарий находился.

Очевидно, раб-садовник,

Ох, рассеянный он малый!

У змеиного притона

Дверь оставил незакрытой.

Так Феофилакт, проэдр,

Волею богов бессмертных,

Двух друзей лишился разом.

(Было это всё, конечно,

Для него большим сюрпризом. )

Но когда в главе своей он

Уж монодию (составил,

Пред собой узрел, о Фобос!

Мокия, прям из Гадеса.

Тот не даром был друнгарий,

Схол (дворцовых командиром,

Был здоров, как все гвардейцы.

И, извергнув яд, он выжил.

Меч из ножен вынимая,

Мокий быстро приближался.

И, в чём дело, понимая,

Наш проэдр заметался.

Но, сноровкой обладая,

Мокий всё ж настиг проэдра.

И от уха до гортани

Разрубил Феофилакта.

Кровью зала обагрилась,

И друнгарий, ослабевший

От отравы изверженья,

Неуверенной стопою

Прочь пытался удалиться.

Но в крови Феофилакта —

Деле рук своих нечистых —

Он нашёл свою погибель,

Ибо Мокий поскользнулся,

Неудачно подвернулся,

Меч в руках ещё сжимая,

Пал на лезвие всем телом.

Эксод

Весть облетела град царственный вскоре о смерти внезапной

Трёх благородных и славных мужей византийской державы.

Сам император монодию в храме Премудрости Божьей

Войску, сенату, народу и подданным прочим озвучил.

P. S.

Перечислил император

Все достоинства умерших;

Молвил, что несчастный случай

Был всему тому виною;

И мужам троим посмертно

Дал Героев Византии.

Неизвестным лишь осталось

Для общественного мненья,

Что в тот день средь трёх несчастных

Под личиной слуг безмолвных

Находились катаскопы,

Императорской спецслужбы.

Сикофанты (доложили

Куда следует давно уж

Про фантазии проэдра

И про ненадёжность виглы.

Указанье было свыше,

Коль про заговор услышат

Воины стиля и меча,

Следует тогда тотчас же

Принять меры к подавленью

Смут зародыш и причину.

(Это был уже двадцатый

заговор за этот месяц. )

VI

Один византийский чиновник рассказал сказочнику историю, которую, в свою очередь, услышал от коллеги из департамента иностранных сношений. Рассказ нашему ватиканскому герою понравился, и он решил: «Любую историю можно превратить в сказку, не будь я сказочник!».

Третий мир

Однажды в Эфиопии, что окружает Ватикан, случился голод. Ватикан, являвший собой некий островок изобилия, не мог мириться со сложившейся вокруг него ситуацией. Была созвана экстренная консистория (и на ней порешили отправить в Эфиопию чрезвычайного комиссара, для того чтобы он на месте разобрался в ситуации и представил отчёт, на основе которого была бы оказана посильная помощь голодающим землям. Для этой миссии выбрали нунция Стурла Фритьофсона.

Вступая в пределы ефиоплянские, нунций ожидал увидеть пересохшие от засухи оросительные каналы, убитые длительным использованием сельскохозяйственные инструменты, размётанные ураганом мельницы и амбары… Но ничего такого он не увидел. Взору его предстала страшная картина: земля вообще не была затронута никаким стихийным бедствием! Так же, как она не была затронута руками человеческими. На расспросы ватиканского комиссара о причинах голода местные жители винили погоду: дождей было не столько, сколько ожидалось, солнца было слишком, нежели хотелось. А также винили Ватикан, который, вместо продовольствия присылал какие-то железные механизмы для полей. На полях они и ржавели, но пользы почему-то не приносили. Нунций был в растерянности, и совершенно не понимал, что писать в докладе, который от него ждали в Ватикане.

Вернувшись в Ватикан, Стурл Фритьофсон, тяжко про себя вздохнув, доложил, что голод вызван неблагоприятными климатическими условиями, и для борьбы с ним необходимо послать как можно больше продовольствия…

VII

Однако же долгое пребывание в Константинополе – самом дорогом городе мира (– могло разорить какого угодно иноземного гостя, а тем более сказочника – скромного ватиканского чиновника. Жил он, правда, в рыбачьем районе Фанар, где постоянно воняло рыбой и время от времени в арсенале неподалёку взрывался от небрежной эксплуатации греческий огонь. И снимал он утлую келью в наидешёвейше-паршивейшем постоялом дворе для миссионеров, студентов и бродячих философов. Но всё равно, изо дня в день византийская столица поглощала целые состояния.