Глубоко тронутый его твердостью и уже зная, что он — мой, я преклонил перед ним колена и снова обратился к нему, используя всю силу своего убеждения, все свое искусство, но тщетно. Он больше не желал слушать меня. Он даже меня не видел.
Никакой Сатана, бедный Гаспар, вновь униженно сказал я ему, заведомо зная, что все бесполезно, никакой Сатана не поможет тебе овладеть абсолютным знанием, не имеющим формы и границ, в то время как само Бытие каждой своей частицей призывает тебя жить насыщенно, всем твоим разумом, душою и телом, всеми твоими способностями, чувствами и энергией. Но он не поддался соблазну жизни, не захотел меня слушать. Бедный Гаспар.
Перед вами — книга, основанная на вымышленных событиях. Но фон, на котором проистекает ее действие, в своей каменной оцепенелости, списан с натуры, начиная с ресторана «L’Eau Vive», описанного в XII главе. Что касается персонажей и их поступков (если только последние несколько не отличаются от их действий), достаточно вспомнить строки из Ларры: «…вместо того чтобы подправить портрет, мы советуем исправиться оригиналу». В остальном мы, несомненно, пребываем в туманных и двусмысленных пределах художественного вымысла, что особенно касается Папы, который не имеет никакого отношения к ныне властвующему.
Мне остается только выразить благодарность за прекрасный прием, оказанный мне в Риме, прежде всего Испанской академии, где я, будучи стипендиатом Министерства иностранных дел, находился с октября 1998 года по февраль 1999-го, а также обитателям Ватикана, которые, к моему удивлению, не церемонясь выставляли передо мной напоказ свои сокровенные тревоги и без обиняков делились своими мыслями и переживаниями, вынесенными из лона Церкви. Кусочки действительности, без которых никакой художественный вымысел не будет полным. Заявить о своей признательности этим людям было долгом элементарной вежливости. Однако, посовещавшись, они предпочли, чтобы их имена нигде не фигурировали.
