Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди - [8]

Всё, чтобы вы хотели попробовать, но боялись потребовать; всё, что вы хотели отнять, выпросить, трахнуть, откусить, выкурить, вколоть, купить в остальном мире, но не имели такой возможности — встретит вас в Петронезии, представляющий слой списанных барж, танкеров, ролкеров, буксиров, тральщиков, эсминцев и крейсеров, которые встали на вечный прикол в самой грязной части питерской лагуны. Той, что возле плавучих мусороперерабатывающих заводов, куда привозят дерьмо со всего свободного мира. Таков был флот губернаторши Гольдмахер, лидера партии «Свободы и стремления к Счастью» (СС), избранной подавляющим большинством голосов сертифицированных граждан ОПГГ (а тот хакер, который выяснил, что мадам Гольдмахер прежде была мужчиной и служила наркодиллером в ЦРУ, всплыл на третий день из питерской лагуны в несколько подпорченном виде)…

За месяц до бегства Василий Савельевич выведал пешую дорогу у бывалых бродяг. До Купчино добраться по красной дорожке для пиццамобилей, или даже проехать на роликах, цепляясь за проезжающие автомашины гекко-липучками. Там, на пустыре, где находится рынок рабсилы, подконтрольный хасавюртовской группировке, пригородные баи покупают на день-два трудягу, делясь с хасавюртовцами. Бай погрузит рабсилу в виде Майкова в кузов своего внедорожника и отвезет в Тосно, куда сбрасывают подгнившую канцерогенную жрачку со всего мира, — требуется много людей на дезинфекцию, сортировку и переупаковку. Однако перед въездом в городок, на перекрестке, надо спрыгнуть, и проситься попутчиком до Новой Ладоги — там паромная переправа обслуживает финско-американскую базу на Валааме, и много дальнобойщиков дует туда прямо из Эстонии. Слезть надо у Погостья, потому что далее на трассе стоят сплошняком чек-пойнты пискиперов и патрули голубой полиции, которые шерстят и пассажиров и водителей — будут пробивать и по базе должников банковского коллектора и по базе данных на «врагов демократии». А Майков, хоть он и Берг, точно значится в первом, и, возможно, во втором. Если попадется, то отведает шокер, тизер и самозатягивающуюся сеть.

В общем, надо выйти и припустить пешим ходом. Вначале вдоль речушки Синеводки. Когда впадет она в болотистое озеро Горькое, преодолеть воду на плоту; затем дунуть через лес по едва заметной тропе. И к концу дня доберешься до поселка Камышинский. Там у Василия старинный кореш Егор, на одном корабле служили, был тот престарелый мичман, отчего его звали «дядей». У Дяди Егора старенький «жигуленок» — он подбросит до границы ингерманландской зоны у Киришей.

Гладко было в мечтах.

Доехать даже до Тосно не получилось. В Купчино Василия Савельевича купил как рабсилу лавочник с автофургоном. Посадил не в кузов, а в кабину, слушатель ему понадобился. Это тип называл себя «ингерманландцем», и все восхищался наноплантовыми дорогами, которые были протянуты за «американские деньги». «А до этого было одно дерьмо». Василий Савельевич не выдержал и напомнил, что во-первых, ранее Питер был городом знаменитым, с великой наукой, архитектурой и культурой, который отстаивали от всех врагов, а не отстойником, в который зазывают извращенцев со всего мира. Во-вторых, наноплантовые стежки-дорожки — это эксперимент с квазиживым материалом, который растёт сам и неизвестно, до чего дорастет. В-третьих, американскую «зелень» берут только проститутки в ОПГГ и жертвы гуманитарных бомбардировок, но даже обезьяны в джунглях предпочитают желтодоллары. В-четвертых… Тут «ингерманландец» его и высадил, придав ускорение хорошим пинком: «Чертов коммунист». Зря Василий Савельевич с ним связался, у севропов разговор короткий… Более всего жаль, что котомка с едой в кабине осталась.

Пришлось пробираться до Погостья пешком, 50 км по прямой, вдвое больше по кривой, по «ингерманландской демократической демилитаризованной зоне», как она кличется в документах ООН.

Брошенные поселки, пятиэтажки, глядящие пустыми глазницами вылетевших окон. Люди словно поглощены Бермудским треугольником.

Жизнь отсюда вытянул недалекий Запад. Население в ингерманландской зоне, в основном, вымерло и разбежалось, что резко контрастировало с быстрым разбуханием экс-Петербурга. Там за девять лет число обитателей увеличилось в два раза, только не за счет коренных. Федрезерв США и его верная ООН за это время уничтожили в Северной Африке, на Ближнем и Среднем Востоке все «кровавые» и «диктаторские» режимы, те самые, что могли за счет масштабных проектов дать трудягам работу в родных краях. Куда-то теперь надо девать три миллиона «людей в шлепанцах», с верхнего Нила, нижней Амударьи, восточного Кавказа и западной Нигерии — люди-то хорошие, хотят есть гамбургеры и вытирать своё лимпопо туалетной бумагой. Не платить же им приличную зарплату по месту традиционного проживания, что за дикость, тогда в этих странах будет невозможно вести бизнес, они станут неэффективными. Не в Европу же их везти, где в одной стране за другой приходят к власти правонационалистические режимы?

И Семь Сестер приняли мудрое решение. Пусть эти миллионы помогают строить свободу в ОПГГ. А когда высвободится еще десятка два миллионов, пристроим их строить свободу и в остальной России. Но подивившись на дела, творившиеся в ОПГГ, остальная Россия отнюдь не возжелала их повторить и отгородилась стеной повыше, да и вообще за ум взялась — отчего попала в число самых «кроваво-диктаторских» режимов…