Вассал и господин - [21]

— Ну?

— Госпожа, — начал Ганс Эгельман, чей страх был отчасти побежден жадностью, — книга сия обошлась мне не дешево.

— Ты же сказал, что купил ее выгодно!

— Да, но… — он начал делать жалостливое лицо и протягивать к ней руку, словно хотел милостыню просить.

— Сколько же ты за нее хочешь? — интересовалась девушка, все еще улыбаясь.

— Полагаю, что сорок два талера будет честной ценой.

Астрид фыркнула от возмущения. Ее лицо искривилось.

Но ее госпожа даже не взглянула на служанку:

— Сорок два талера? Всего-то? Хорошо, — вдруг сказала она, продолжая улыбаться. — Приходи в трактир «У пьяной монашки», спросишь там господина моего Иеронима Фолькофа, рыцаря Божьего, которого люди прозвали Инквизитором, скажешь, что продал мне эту книгу. Попроси плату у него. Он человек честный, он тебе воздаст по справедливости.

И она засмеялась. Ах, какой он был забавный, этот старый дурак.

— Господин Иероним… — книготорговец запнулся.

— Фолькоф, рыцарь Божий, по прозвищу Инквизитор, — напомнила ему Агнес, все еще смеясь, — да поспеши, не иначе, как завтра, мы съедем к себе в поместье.

Она все еще смеялась, толкая дверь на улицу. Вышла на свет, и задышала легко и глубоко, так ей было хорошо на душе, не хуже чем в тот раз, когда она ночью говорила с той красивой женщиной, в Хоккенхайме, которая называл ее сестрой. А может даже и лучше. И пошла она радостная, изредка поворачиваясь и гладя на свою служанку. Придумывая и предвкушая, как будет эту корову приводить в повиновение. И от этого предвкушения Агнес радовалась еще больше. Она шла по засыпанным золой улицам, чуть подобрав юбки, и буквально цвела от счастья. И многие мужчины, и старые, и молодые, смотрели на нее с алчным мужским интересом, и девушка видела это, и от этого становилась еще счастливее.

Глава 10

Фриц Ламме сидел в трактире и пил пиво. Мало того, что сидел и ничего не делал, так еще каких-то двоих прощелыг угощал. Сидел важный, в доброй и чистой одежде, рассказывал им, как хорошо он устроился. И что теперь ему день и ночь за деньгой гоняться нет нужды, и что господин платит за корм и ночлег, одежду дает хорошую и дает денег столько, сколько нужно. А все отчего? А все от того, что он Фриц Ламме, очень нужный ему и полезный человек. Вот так-то! Два господина не очень приличной наружности — один щетиной зарос, шляпа на глаза, другой лыс и лопоух, оба мрачные, в одежде не новой, слушали его, завидовали, пили пиво. А тут и хозяин появился:

— Сыч, опять бездельничаешь? — сказал кавалер, входя в трактир. Он остановился и поглядел на собутыльников Сыча пристально и спросил. — Вы никак кого зарезать задумали?

Максимилиан, что шел следом за кавалером, засмеялся. И вправду, уж больно вид этой троицы настораживал. Разбойники, да и только.

Сыч руками замахал:

— Да что вы, экселенц, это ж люди моего цеха, судейские!

— А на вид разбойники с большой дороги, — заметил Максимилиан.

— Это все от того, что у судейских жалование скудно, а жизнь тяжелая, — пояснил Фриц Ламме.

— Ясно, вот тебе дело, чтобы не сидел, — сказал Волков и кинул Сычу талер, — обыщи хоть весь город, но найди купца, что кофе торгует, я как у герцога его почуял, так забыть не могу. Не может быть, что бы в таком городе хоть у одного купца кофе не было. Знаешь, что такое кофе?

— Знаю, — сказал Сыч, поймав деньгу, — жижа вонючая.

— Верно, иди и найди мне этой жижи, да смотри, торгуйся. Сразу не бери.

— Сейчас сделаю, экселенц, — обещал Фриц Ламме, вставая из-за стола и на ходу допивая пиво. — А что, мы сегодня не уедем?

— Нет, завтра, — сказал Волков и пошел с Максимилианом на задний двор проверять пистолет.

А Сыч со своими новыми приятелями пошел в город искать господину этот дурацкий кофе.

* * *

Он уселся на колоду, что стояла на заднем дворе, Максимилиан принес порох, а пули были в мешочке, что лежал в ларце, в специальном отделении.

Они с интересом зарядили пистоль, взвели ключом замок. Кавалер оттянул пружину:

— Ну, куда стреляем?

Максимилиан сбегал в конец двора вытянул из поленницы большое полено:

— Пойдет?

— Ставь!

Из задней двери трактира лакеи и кухонные высовывали головы — посмотреть, что там задумали господа.

Максимилиан отбежал от полена, и Волков поднял оружие, прицелился. Нажал спуск. Колесико завертелось с бешеной скоростью, с писком высекая живую струйку белых искр прямо на полку с порохом. И не успел бы он сказать бы слово, как пистолет звонко бахнул. Палено качнулось и упало.

— О-ох, — восклицали зеваки. Восхищаясь точностью кавалера.

— Дьявол! — сам кавалер восхитился оружием. Он с интересом разглядывал пистолет. — А ну-ка, Максимилиан, заряжайте еще!

— Вам понравилось? — спросил юноша, забирая оружие.

— Удивительно. Вы понимаете, что это значит?

— Нет, а что?

— Секунда, мгновение, всего мгновение и выстрел! И стрелял я одной рукой. Второй можно держать повод коня, или щит, или секиру, да что угодно!

— Удивительное оружие, — согласился Максимилиан, тоже восхищаясь. — Зарядить?

Кавалер кивнул и на радость зевкам успел выстрелить еще один раз, еще немного повосхищаться, прежде чем на дворе появился брат Ипполит.

— Ну, — спросил его Волков, поигрывая оружием, — нашел, где живет землемер?