Васино утро - [5]
Ребята побежали на улицу. Панфилыч пошёл по дорожке между яблонями. Вася — за ним.
НЕОСТОРОЖНЫЙ КУЗЬКА
Яблони цвели.
Над головой у Васи будто повесили белый сияющий полог. Полог сладко па́хнул, жужжал. Множество пчёл гудело в ветвях. Они прилетели с пасеки. Побелённые стволы невысоко от земли опоясывали пышные юбочки из мятой бумаги, перехваченные бечёвкой.
— Ой, зачем они так оделись, яблоньки? — спросил Вася. — Ведь они не девочки, чтобы в юбках ходить.
— А вот зачем! — Панфилыч остановился и, развязав бечёвку, снял одну юбочку. Развернул, а там червяки копошатся. — Видишь, плодожорки? «Юбочки» их задержали.
— А зачем?
— Плодожорки очень вредные. Яблокам не дадут созреть.
Панфилыч вытряс на землю вредных червяков, раздавил их ногой и снова надел на ствол юбочку.
Под одной яблоней парень в рубахе с открытым воротом копал землю.
— Зачем он копает? — спросил Вася Панфилыча.
— Яблони окапывает. В землю навоз заделывает. Для удобрения. Постой! Что там такое?
Панфилыч к чему-то присматривался. И вдруг быстро зашагал к кустам смородины. Вася догнал его вприскочку.
Большой серый клубок вертелся на земле под кустами. Всё на одном месте. Дёрнется в сторону и опять назад. И хрюкнет глухо.
Батюшки! Да ведь это Кузька! Вон острое рыльце торчит, чёрные глазки блестят, серые иголки колышутся.
— Кузька! Кузька! — позвал Вася. — Что он так пляшет, а, дядя Панфилыч?
Панфилыч наклонился над дёргающимся ежом.
— Старик! Старик! — сказал он укоризненно, прижимая ногой какую-то железку. — Ну, как тебя угораздило? В капкан попал, подумай! Для хорька поставили капканчик. Повадился тут хорёк за цыплятами лазить в соседние избы. И всё через сад. Следы мы видели…
Пыхтя и сопя, ёж отполз в сторону. На трёх ногах отполз. Четвёртая волочилась по земле, за ней тянулся тоненький красный след. Кровь!
От жалости Вася морщился. У него защипало глаза.
Панфилыч попросил у парня куртку. Закатал в неё Кузьку и отнёс его в пристройку при теплице.
— Он не умрёт, Кузька? — испуганно спрашивал Вася.
— Нет, не умрёт. Но лапка сломана. И, конечно, ему очень больно. А ты ещё хотел, чтобы Кузька усыновил ежонка. Куда такому старикану! Видишь, какой он неосторожный? Хорошо хоть, что нос не прищемил. Прихватило бы нос капканом покрепче, тут бы ему и конец.
Загорелые руки Панфилыча ловко и туго-претуго забинтовали чистым бинтом сломанную лапу.
Панфилыч положил Кузьку в угол, за ящик, прикрыл старыми газетами.
— Не трогай его! Я скоро приду.
Он ушёл. Вася присел на приступку открытой двери. Посидев минутку, прислушался. Ничего не было слышно. Ёж не тукал, не пыхтел, не похрюкивал, не шипел… Может, он всё-таки умер?
Вася не выдержал и направился в угол. Сел на корточки, приник ухом к газетным листам. Он почувствовал, что газеты приподнимаются и опускаются, уловил лёгкое сопенье. Живой Кузька!
Вася вскочил и быстро пошёл из комнаты, потом за калитку. На улице припустился бежать. Надо скорей рассказать дедушке, что́ случилось с Кузькой! И нельзя ему усыновлять ежонка, раз он такой неосторожный. Вдруг бы по Кузькиному недосмотру ежонок, такой маленький, тоже попал в капкан. Ужас-то какой был бы! Дедушке… Ой, да не дедушке надо всё рассказать, а маме! Он же к маме идёт! Расскажет про Кузьку и будет маме помогать. Станет собирать маленькие огурчики. Твёрдые, зелёненькие. А если мама высаживает в грунт рассаду помидоров, Вася будет ей кустики помидорные подносить и поддерживать. Скорей, скорей к маме!
НЕОБЫКНОВЕННАЯ НАСЕДКА
Вася очень торопился. С разбегу он налетел на рыжего телёнка. Виноват был, конечно, телёнок: улёгся посреди дороги. Но Васе от этого было не легче.
Он перекувырнулся через телячью спину и растянулся на земле. Телёнок обиженно замычал, вскочил на все четыре ноги и скакнул в сторону.
А Вася сел и заплакал. С перепугу, да и спину зашиб.
— Что же ты на телка́ лезешь? Ха-ха-ха! Видел я, как вы с ним — ха-ха-ха! — сигану-ули!
Посмотрел Вася сквозь слёзы: кто это над ним потешается? А это Терёша. Ему одиннадцать лет; он с Марусей в одном классе учится. Стоит над Васей в ситцевой рубашке и в зимней шапке-ушанке на голове и хохочет.
— Ну, подымайся! Не реви. Я тебе сейчас цыпляток покажу! Тянет Васю за руку, а сам приплясывает от нетерпения.
— Видел я цыплят… — Вася неохотно поплёлся за Терёшей. — Ты телёнка побей. Что он у меня на дороге разлёгся!
Но Терёша его не слушал, всё куда-то вверх посматривал.
У Терёшиного двора росла высокая берёза. Не заходя во двор, Терёша остановился, поплотнее нахлобучил свою ушанку и вдруг живо полез на берёзу. Вася растерялся:
— Ты же мне цыплят хотел?!
— Будут цыплята! Должны быть! — Терёша ловко карабкался всё выше и выше.
Вася задрал голову. На развилке веток галочье гнездо. Будто растрёпанную шапку там приткнули. Терёша подобрался к гнезду.
— Точно! — раздался сверху радостный крик.
И видит Вася: Терёша на сук уселся, ушанку с головы снял и что-то там возится у гнезда. Потом вниз полез осторожно, медленно. Одной рукой и ногами ствол перехватывает, а другой рукой ушанку к себе прижимает.
И вот спрыгнул на землю. На корточки присел с шапкой в руках, раскраснелся от радости:
