Васильковый гуру меча - [43]
Что, если бы вместо неё его отругала Сентри?
Каждый день она терпеливо занималась с ним, но что, если бы накричала на него как на балбеса, который так ничему не научился? Стало бы Харуюки легче?
Он невольно улыбнулся над никчёмностью своих мыслей и обнял свои колени.
— Будешь? — вдруг раздался из-за спины голос.
Вздрогнув и обернувшись, он увидел Сентри с бутылочкой из белого фарфора в руке.
— Ой, нет… Извини, я уже иду спать.
— Да ладно тебе, посиди.
Когда Харуюки попытался подняться, Сентри надавила на его плечи, затем села рядом. Она протянула Харуюки плоскую чашечку из красного лакированного дерева, и тот машинально взял её.
— Что это такое? — спросил он, когда Сэри налила в неё немного прозрачной жидкости из бутылочки.
— Ты уж, наверное, догадался, что не вода. Когда ещё застанешь полную луну, ночную сакуру и кленовый ветер?
— Н-но я несовершеннолетний.
— Ну ты и дурак. А я? Замолчи и пей.
Харуюки не мог ослушаться такого приказа. Он поднёс чашечку ко рту и залпом выпил. Сладко-жгуче-горько-кислая жидкость скатилась по горлу, в животе разлился жар. Видимо, Сентри налила ему сакэ, но Харуюки не пил его ни в реальном, ни в Ускоренном Мире, поэтому не мог сказать с уверенностью.
Сентри осушила свою чашку и довольно выдохнула.
— На самом деле я готовила это сакэ на последнюю ночь, но “Эпоха Хейан” — слишком уж веский повод.
— Алкоголь здесь дорогой?
— М? Ну, зависит от качества, но в целом недешёвый. Только это сакэ не покупное — оно льётся из родника на склоне Фудзи.
— Что? Но ведь его тогда можно продавать в Токио и разбогатеть, — предложил Харуюки в приступе жажды наживы.
— Ты не первый, кто так подумал. Но у остальных еле получалось не растерять все очки в походе к тому роднику, — с усмешкой ответила Сентри.
— П-понятно…
Харуюки втянул голову в плечи, глядя, как Сентри наливает ему ещё сакэ. Со второго глотка оно показалось ему на удивление ароматным.
Он смотрел в ночное небо, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло.
Да, это был действительно живописный вечер, полный кленовых листьев и лепестков сакуры. Теперь он понимал, почему Сентри назвала свой павильон Ому — “сон сакуры”. Возможно, именно такой сон сейчас и видит старая сакура — Харуюки и Сентри, пьющих сакэ на веранде дома.
Чувствуя, как чувства стесняют грудь, Харуюки обронил вопрос, который не собирался задавать:
— Почему ты так добра ко мне, Сэри?
Но сказанного было уже не вернуть — как и того, что он случайно назвал её настоящим именем.
Какое-то время Сентри молча смотрела на луну, затем выпила своё сакэ и ответила ему другим тоном:
— Добра? Я убиваю тебя каждый день.
— Добра. Мы тренируемся три месяца, и каждый день я по-прежнему умираю. Я ни капельки не стал сильнее, но ты продолжаешь возиться со мной…
Харуюки повесил голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Но он уже не мог остановиться:
— Мне всегда казалось… что у меня должно получаться лучше. Если я тренируюсь, то должен становиться хотя бы капельку сильнее… Но за все эти дни ничего не изменилось. Я не могу постичь тайны бесконечно малого — да что там, я не могу даже поцарапать тебя… Наверное, это просто не моё. Я ошибся, когда выбрал меч в качестве бонуса…
Капли падали на внутреннюю сторону маски его шлема, пока Харуюки хрипло выдавливал из себя это признание. Слова будто иголками впивались в горло и ранили язык.
— Хмм, понятно… — протянула Сентри через несколько секунд.
“Тогда давай закончим”, — наверняка скажет она, подумал Харуюки. Но ошибся.
— Я-то думала, чего ты такой грустный стал, а у тебя вон что в голове. Прости, если тебе показалось, что ты не становишься сильнее. Я никогда не была учителем, поэтому не всегда правильно рассчитываю сложность.
Харуюки приподнял голову, не понимая слов Сентри. Её рука хлопнула его по спине.
— Не волнуйся, ты делаешь успехи.
— Не надо меня утешать… — Харуюки ёрзнул, будто пытаясь вывернуться из-под руки. — Я лучше всех понимаю, делаю успехи или нет. Когда я учился Инкарнации, у меня были осязаемые результаты. Но когда я тренируюсь с мечом… пропасть между нами кажется мне всё шире и шире…
— Скажи мне, Арита, — Сентри заглянула в лицо Харуюки и негромко спросила: — Ты правда надеялся достичь моего уровня за три месяца?
— Что?.. — Харуюки пару раз моргнул и замотал головой. — Нет, я о таком даже не думал. Достичь твоего уровня — это ведь побеждать в дуэлях, да? Я понимаю, что мне такое не светит. Но всё равно… я ведь не могу даже коснуться тебя, не то, что разрубить — ни на сантиметр, ни на миллиметр. Мне слишком… слишком далеко до тебя…
— Это одно и то же, — возразила Сентри и на этот раз ткнула Харуюки пальцем в грудь. — Омега-стиль убивает за один удар. Разрез глубиной в сантиметр может отрубить врагу ногу или разорвать сердце. Если бы ты мог это сделать в битвах со мной, то уже побеждал бы.
Пока Харуюки молчал, Сентри отодвинулась от него и налила ещё сакэ в чашечку Харуюки. Затем налила себе — и на этом фарфоровая бутылочка кончилась.
Она не стала опрокидывать последнюю порцию залпом и лишь слегка пригубила.
— Если хочешь закончить наши тренировки — так и скажи, — заявила она, вновь перейдя на привычный тон. — Ближайший портал тут к западу — на станции Васэда линии Тодэн.
