Василий Львович Пушкин - [82]
«За несколько дней до вступления врага в Москву г-н Карамзин, остававшийся там одним из последних, пришел к кн. Петру Андреевичу Вяземскому, который получил контузию в Бородинской битве и был перевезен в Москву. Он находит там кн. Вяземского, лежащего на своем канапе и столь довольного этим, что не очень-то озабоченного будущим; Жуковского, сидящего рядом с ним и сосредоточенно занятого писанием. „Что вы там пишете?“ — спрашивает г-н Карамзин и, заглянув, видит список того, что Жуковский приехал купить в Москве. Моченые яблоки, свежие яблоки, арбузы и другие самые разные фрукты. „Э, дорогой мой, — говорит ему г-н Карамзин, — здесь вы уже не найдете и хлеба, так забудьте про все ваши освежительные фрукты“»>[378].
Выезжая из Москвы накануне вступления французов (ранее историограф уже вывез свою семью в Ярославль), Н. М. Карамзин встретил у заставы Сергея Николаевича Глинку, яростного противника галломании, издателя патриотического журнала «Русский вестник». С. Н. Глинка ел арбуз и витийствовал перед толпой. Увидев Н. М. Карамзина, он закричал ему: «Наконец-то Вы сознаетесь, что они людоеды, и бежите от своих возлюбленных»>[379].
П. А. Вяземский также выехал в Ярославль к жене, которая ожидала их первенца. Из Москвы уезжал кто только мог: в особняках оставались картины, книги, драгоценный фарфор, серебро… Князь П. И. Шаликов не имел средств для отъезда и вынужден был остаться: быть может, он надеялся на то, что просвещенные французы будут вести себя как воспитанные люди.
Последним Москву покидал Ф. В. Ростопчин, который клялся жизнью своей, что неприятель не будет в городе. От предложения некоей дамы составить эскадрон амазонок он отказался, так же как отказался генерал Апраксин от намерения актеров русской труппы «собственными силами защищать столицу»: он «не пожелал обессмертить себя с 20 театральными героями в римских костюмах»>[380].
2 сентября войска Наполеона, предводительствуемые самим императором, вошли в Москву. Начались грабежи и погромы.
3 сентября вспыхнул пожар. Огонь бушевал на Красной площади, на Арбате, в Замоскворечье. В ночь на 4 сентября поднявшийся ветер раздул огонь — Первопрестольная вся была объята пламенем. Зарево московского пожара было видно в 100 километрах от Москвы.
В это время В. Л. Пушкина в Москве уже не было. Еще до Бородинского сражения он вместе со своим семейством выехал в Нижний Новгород.
2. Нижний Новгород. Жизнь на брегах Волги
Нижний Новгород расположен на высоком берегу Волги, там, где она сливается с Окой. Древний кремль с башнями и зубчатыми стенами, храмы, монастыри. Домов каменных мало, большей частью постройки деревянные. Есть нарядные дворянские особняки, есть, конечно, и избы. Город торговый. В 80 верстах, у стен Макарьевского монастыря, знаменитая Макарьевская ярмарка. Виды с крутого берега открываются прекрасные или, как сказали бы в пушкинское время, картинные. На воде множество судов, лодок, барж. На улицах коляски, кареты, дрожки, телеги, подводы. Идут купцы, ремесленники, крестьяне в белых рубахах, бурлаки…
В Центральном архиве Нижегородской области хранятся дела Нижегородской городской думы, губернского правления, канцелярии губернатора. Дворянского собрания. Имеющиеся в делах документы помогают представить жизнь и быт города, в котором в 1812 году оказался наш герой. В толстых папках — множество листов: крестьянин Василий Ерофеев украл вино с судна нижегородского мещанина Букина; рабочие люди не явились по договору для доставки соли; трактиры «отпираемы и запираемы были в узаконенные часы»; солдаты избили купца Кадашевцева; прапорщик Деревяшкин признался в убийстве двух извозчиков; крестьяне сел Кемар и Коноплянки Княгининской округи подрались из-за спорных покосов сена; привлекались к ответственности зачинщики возмущения крестьян помещицы Мусиной-Пушкиной по поводу чрезмерных поборов вотчинным начальником Куничкиным; наводились справки о беглых Федоре и Иване Михайловых, о беглом дворовом человеке Степане Никитине, о беглой крестьянке Марии Петровой… В папках есть и документы, отражающие быт военного времени: с купцов и мещан Нижнего Новгорода собирались пожертвования на содержание ополчения; лучшие кузнечные, столярные и сапожные мастера изготавливали седла для кавалерии; росли цены на поставляемые для армии сукна; врачебная управа подавала рапорт о привитой предохранительной оспе; в губернском правлении в шкафах выставлялись образцы вещей, которые принимались для пожертвования в армию; по предписанию главнокомандующего иностранцы были взяты на учет…
Василий Львович был далеко не единственным москвичом, оказавшимся во время нашествия французов в Нижнем Новгороде. Сюда были эвакуированы три московских департамента Правительствующего сената, находившееся в Москве Государственное казначейство с золотым запасом, сокровища Оружейной палаты, Межевая канцелярия, Московский архив Коллегии иностранных дел, Московский почтамт, Московский университет. Московская комиссариатская комиссия, которую переименовали в Нижегородскую>[381]. Не исключено, что в Нижний Новгород приехал назначенный начальником комиссариатской комиссии Сергей Львович Пушкин — вероятно с семьей — Надеждой Осиповной, детьми (исключая Александра, который оставался в Петербурге), Марией Алексеевной Ганнибал. Известно, что в Нижнем находилась и Анна Львовна Пушкина. В город на Волге перебрались Апраксины, Архаровы, Бибиковы, Муравьевы, Римские-Корсаковы, другие видные московские семейства. Здесь была «вся Москва». И «всю Москву» надо было как-то разместить и обустроить. Вице-губернатор города Александр Семенович Крюков предоставил свой дом на плац-парадной площади кремля для размещения московских департаментов Правительствующего сената (впрочем, они вскоре были отправлены в Казань). В Спасо-Преображенском соборе кремля нашел свое пристанище Московский архив Коллегии иностранных дел. Там же, в кремле, в Нижегородской казенной кладовой, поместили денежные средства различных учреждений и ведомств, слитки золота и серебра Московского горного правления. Драгоценные вещи из Оружейной палаты хранились в каменном доме Кожевникова в Вознесенском переулке. Имущество Императорского Московского почтамта приютило здание Нижегородской губернской гимназии на Верхнебазарной площади по соседству с Нижегородской почтовой конторой. Императорский Московский университет обрел приют в Нижегородской гимназии и в частных домах. Студенты поселились на Варварской улице в доме нижегородского аптекаря Г. X. Эвениуса, два сына которого учились в Московском университете
Самый одиозный из всех российских поэтов, Иван Семенович Барков (1732–1768), еще при жизни снискал себе дурную славу как автор непристойных, «срамных» од и стихотворений. Его имя сделалось нарицательным, а потому его перу приписывали и приписывают едва ли не все те похабные стишки, которые ходили в списках не только в его время, но и много позже. Но ведь Барков — это еще и переводчик и издатель, поэт, принимавший деятельное участие в литературной жизни своего времени! Что, если его «прескверная» репутация не вполне справедлива? Именно таким вопросом задается автор книги, доктор филологических наук Наталья Ивановна Михайлова.
«Имя писателя и журналиста Анатолия Алексеевича Гордиенко давно известно в Карелии. Он автор многих книг, посвященных событиям Великой Отечественной войны. Большую известность ему принес документальный роман „Гибель дивизии“, посвященный трагическим событиям советско-финляндской войны 1939—1940 гг.Книга „Давно и недавно“ — это воспоминания о людях, с которыми был знаком автор, об интересных событиях нашей страны и Карелии. Среди героев знаменитые писатели и поэты К. Симонов, Л. Леонов, Б. Пастернак, Н. Клюев, кинодокументалист Р.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.
Автобиографический рассказ о трудной судьбе советского солдата, попавшего в немецкий плен и затем в армию Власова.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.