Василий Храбрый - [14]

Княжеский сын Святослав-Пантелей опустил голову. Отцовские слова поразили его в самое сердце. – Батюшка уже не видит во мне наследника! – подумал он. – Полюбил эту презренную боярскую дочь и совсем забыл мою покойную матушку! Однако же Господь не даст ему так много лет! – Он почесал свой седеющий затылок. – Если не я, так мой сын Василий добьется города и удела. Так не получится, чтобы сын славной княгини уступил свой «стол» сыну боярской дочери. – И он успокоился.

Сын же его, княжич Василий Святославович, только радовался. – Вот так дед! – весело говорил он. – Какой он крепкий и мудрый! Заимел сына от прекрасной девицы! Слава моему великому дедушке! – закричал он, подскочив из-за стола. – Многих ему лет и еще сыновей!

– Слава! – дружно подхватили пировавшие.

В это время в пиршественную залу быстро вошел княжеский слуга, стоявший все время пира в простенке и остро завидовавший княжеским сотрапезникам. Пройдя между столами через обширное пространство, предназначенное для приема князем гостей, а также для размещения музыкантов и танцев со специально обученными для увеселения князя девушками, он поклонился Мстиславу Михайловичу и попросил «слово молвить».

– Говори же, мой верный слуга, – сказал слегка захмелевший хозяин пира. – Что там случилось?

– Батюшка князь, – быстро промолвил слуга, – только что сюда приехал посланник великого князя Александра Смоленского, его сын Василий, с двумя десятками воинов!

– Это – добрый знак! – улыбнулся князь Мстислав. – Как хорошо получилось! Как-будто молодой княжич Василий знал о нашем достойном празднестве! Пусть же идет сюда и с нами порадуется моему счастью! Было бы неплохо, если бы смоленские князья стали нашими верными друзьями. Проси же сюда княжича Василия с его лучшими людьми, а прочим подай меду, вина и кушаний во дворе, с простыми людьми.

Слуга побежал в простенок. Вслед за ним в трапезную вошел высокий, одетый в легкую красную мантию с летней, подбитой мехом светлой куницы шапкой на голове, молодой мужчина. Его пронзительные темно-синие глаза смотрели весело и приветливо, но богатая одежда и небольшая, аккуратно подстриженная русая бородка, выдавали в нем князя. Вслед за ним шли два рослых, но на голову уступавших князю, богато одетых дружинника в кольчугах.

Князь Василий прошел между скамьями и приблизился к князю Мстиславу. – Здравствуй, славный князь Мстислав Михалыч! – сказал он. – Поздравляю тебя с рождением сына! Желаю тебе и твоему сыну крепкого здоровья и счастья!

– Благодарю, сынок, за теплые слова! – улыбнулся князь Мстислав. – Рад тебя видеть! И еще больше был бы рад, если бы ты приехал со своим батюшкой, Александром Глебычем! Ты уже князь или пока еще княжич?

– Я уже давно князь…С того времени, как меня батюшка женил! Прошло уже полтора десятка лет…Вот только мой удел невелик. Одна Смядынь с княжеским двором под Смоленском. Когда мой батюшка сел в Смоленске, он отдал мне свое смядынское поместье, чтобы я был князем не только по женитьбе, но и по земле!

– Ну, что ж, и это неплохо, молодой князь! – весело сказал карачевский князь. – А теперь садись за пиршественный стол под мою левую руку. А потом и поговорим о деле и жизни…И посади своих людей среди моих бояр. Пусть снимут свои тяжелые кольчуги: сейчас такая жара!

Князь Василий со своими людьми вышел из межстольного пространства, и все уселись на предложенные места. Пришлось карачевской знати немного потесниться. С неохотой подвинулся на шаг ниже боярин Вершила.

Еще не один тост произнесли княжеские бояре, дружинники и смоленские гости. Когда же все вдоволь наелись и напились, князь завел неторопливый разговор со смоленским посланником, который, поддерживая беседу и поддавшись обаянию гостеприимного хозяина, некоторое время покачивал головой, выслушивая слова житейской мудрости, а потом неожиданно быстро перешел к делу.

– Меня прислал к тебе батюшка, князь Мстислав, – молвил князь Василий, воспользовавшись недолгой речевой паузой хозяина, – по очень важному делу! Наши дела очень плохи…Теперь ведь в Сарае сидит новый царь Тохтэ…

– Неужели? – встрепенулся Мстислав Карачевский.

– Да, батюшка, – тихо сказал, стараясь как можно ближе придвинуться к старому князю, Василий Александрович. Поняв движение гостя, князь Мстислав быстро пересел на пустевшее место молодой княгини и приблизил к нему свою голову. Молодой князь подробно пересказал ему все последние события, известные ему, и сообщил о своей поездке в Орду.

– Неужели ты осмелился сказать такое о царе Ногае? – перебил его с восхищением карачевский князь. – Как же себя повел молодой царь Тохтэ? Небось, рассердился?

– Не только не рассердился, – улыбнулся князь Василий, – но даже назвал меня «Храбрым»! Это значит, что молодой царь недоволен дружбой с жестоким Ногаем! Неужели в Орде будет новая смута?

– Вот так беда! – воскликнул, подняв вверх руки, князь Мстислав. – Не готовится ли татарский набег на наши земли?

– Чтобы этого не случилось, – кивнул головой князь Василий, – нам всем, русским князьям, надо оказать бескорыстную помощь молодому царю Тохтэ! Нам будет очень плохо, если злобный Ногай одолеет Тохтэ!