Вашу мать, сэр! - [26]
Об эбониксе надо иметь общее представление, потому что это живой и достаточно распространенный в стране диалект. Есть и дополнительные причины культурного плана. Gangsta rap (гангста-рэп, дословно — бандитский треп) — дитя эбоникса. Этот песенный стиль популярен в Америке и в мире, но местные смысл понимают, а иностранцы нет. Впрочем, глубоких мыслей там мало, хотя забавные вещи встречаются. Например, в России часто не видят, в чем разница между Эминемом, получившим кучу наград, и массой других рэпперов. Дело совсем не в том, что Эминем белый, просто качество его текстов повыше, хотя и перебарщивает с политагитками и самолюбованием. Однако в целом — нормальный человек, что не про всех исполнителей скажешь. Гангста-рэпом ведь часто занимаются настоящие блатные, а переживания воров и наркоманов, их жалостливое нытье о злой судьбине, бездушном обществе и том, как их "засосала опасная трясина", слезу не вышибают. А Эминем на сцене в беспросветность жизни только играет, рэп его не совсем всамделишный.
>Это как с Бобом Диланом, вышедшим из кантри и фолк-музыки, но развившим свое направление, после чего поклонники чистого жанра (примеры этого чистого жанра — Вуди Гатри, Джоан Баэз) стали считать его предателем.
Особенно неподражаемо (буквально — фиг научишься!) характерное для эбоникса южное произношение. У белых южан, даже из бедных необразованных слоев, оно другое. Зато у негров с юга, в том числе образованных и безупречных в грамматике, оно обычно сохраняется, и это легко различимо даже по телефону. Есть термин "visible minorities" — видимые меньшинства (имеется в виду цвет кожи), так вот, в нашем случае меньшинство еще и отчетливо слышимо!
Стыдно сказать, но работающие на юге русские специальное слово изобрели — гавьядуинги — для обозначения простых пожилых негров, например уборщиков, которые всегда вежливо здороваются, входя в офис, посредством произнесения этого смешного слова. Означает оно, на их диалекте, всего-навсего How are you doing? — Привет! Как дела? Именно так там это приветствие и произносят, или еще короче — Ховди- Howdy! (Последнее слово, впрочем, не негритянское, а просто южное, в Техасе все так говорят.)
Типичный пример прикольной надписи на эбониксе дан на рис. 4, еще один образец такого юмора см. на цв. илл. 21 к слову BROTHA.
Рис. 4. На жаргоне высказана народная кошачья мудрость: "If the cat ain't happy — ain't nobody happy" — В доме, где кот несчастлив, никто не счастлив".
Ниже мы приводим и примеры разговорной речи. Здесь они не для того, чтобы вы этот язык выучили, дай бог со стандартным английским освоиться. Только для общего представления. Обратите внимание, что все связано в жесткие, устоявшиеся конструкции: искажают язык не кто как хочет, а как принято.
Вот характерные черты эбоникса.
1. Времена перепутаны, прошедшего не существует, ed не добавляется в Past Participle:
I have live here twelve years. (lived) He pass him yesterday. (passed)
2. Лица взаимозаменяемы, have и has тоже, 3-го лица просто нет.
He pick me. (picks) He never play no more, man. (plays) He don't know nobody. (doesn't)
3. Необычное использование модальных и вспомогательных глаголов. Типичны конструкции типа he done told me (done вместо has), might could (двойное сослагательное). В разговоре, бывает, be используется вместо is. Например вообще непонятное по обычным нормам "I been know your name" означает "I have known for a long time and still do" (Я тебя давно знаю). "It don't all be her fault" это "It isn't always her fault". Вот и разберитесь.
4. Обычные слова используют необычно (примеры есть в словаре):
Hit him upside the head. (Hit him in the head.) The rock say 'Shhh!' (The rock went `Shhh!') I wanna be a police. (I wanna be a policeman.)
5. Глаголы не спрягаются (be и все, в am или is нет необходимости), многие глаголы-связки опущены:
He be always fooling around. I'm a shoot you. (I'm g'na shoot you.) He a friend. He tired. He over there. He with us. He working with us. (is — везде).
6. Масса паразитных, ничего не значащих слов, двойных усилений, дупликации глаголов:
He useta was workin'. She useta hadda pick at me. If you can find that cancelled check, I may can go out there and get it. Can you get your civil rights without getting your head busted? You might will in the long run. Well, you must can't fuck good, then.
7. Притяжательные конструкции, согласование слов нарушено:
Give him they book. (their)
8. Фонетическое правописание, слияние слов в нестандартные конструкции:
Cause I'll be done put-stuck so many holes in him he'll wish he wouldna said it. I done about forgot mosta those things. My father liketo kill me. I was liketo have got shot. He better hadda moved out.
Типичные образцы популярных конструкций: liketo, hafta, useta, supposta.
9. Двойное отрицание (в стандартном английском оно означает утверждение, но в эбониксе остается отрицанием):
Ain't nothin' happenin' 'n' shit (ни х*я не происходит).
Don't nobody break up a fight (не лезь в чужую драку).
Особые проблемы возникают с пониманием времени и продолжительности действий, так как вспомогательные глаголы и их использование нестандартные. В качестве издевательского самостоятельного упражнения для филологов дадим цитату из хорошей книжки про эбоникс
Как пережить кризис без потерь и сделать свой бизнес успешным? Какие существуют нормы и правила поведения в разных странах? Почему Россия не: Америка, Индия, Китай, Бразилия? Каким словам не учат в школе? Почему мы не понимаем друг друга? Столько вопросов… А ответы вы найдете на страницах нашей книги.
Виктор Топоров (1946–2013) был одним из самых выдающихся критиков и переводчиков своего времени. В настоящем издании собраны его статьи, посвященные литературе Западной Европы и США. Готфрид Бенн, Уистен Хью Оден, Роберт Фрост, Генри Миллер, Грэм Грин, Макс Фриш, Сильвия Платт, Том Вулф и многие, многие другие – эту книгу можно рассматривать как историю западной литературы XX века. Историю, в которой глубина взгляда и широта эрудиции органично сочетаются с неподражаемым остроумием автора.
Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.
Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.
Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.
Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».
Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.