Вашингтонская площадь - [50]

С минуту Морис шел молча, затем раздраженно повторил свои слова:

— Я должен отказаться от нее!

— Кажется, я вас понимаю, — осторожно проговорила миссис Пенимен.

— Как тут не понять — я выразился достаточно ясно! Грубо и откровенно.

Морис стыдился самого себя, и это было ему неприятно; а так как неприятных ощущений сей молодой человек решительно не переносил, им овладел прилив безжалостной злобы. Ему захотелось отыграться на ком-нибудь, и он осторожно — ибо Морис был всегда осторожен, если дело касалось его самого, — спросил:

— А вы не могли бы ее немного охладить?

— Охладить?

— Подготовить ее — попытаться заставить ее постепенно забыть обо мне.

Миссис Пенимен остановилась и торжественно посмотрела на молодого человека.

— Мой бедный Морис, да знаете ли вы, как она в вас влюблена?

— Не знаю и не желаю знать. Я всегда старался этого не замечать. Знать об этом было бы слишком мучительно.

— Она будет очень страдать, — сказала миссис Пенимен.

— Вы должны ее утешить. Если вы мне настоящий друг, если вы не притворяетесь, вы найдете способ ее утешить.

Миссис Пенимен печально покачала головой.

— Вы спрашиваете, не притворяюсь ли я вашим другом; а я не сумею притвориться вашим врагом. Что я могу сказать ей, кроме новых похвал вам? Но похвалы вам едва ли ее утешат!

— Доктор вам поможет. Он будет в восторге, что помолвка расстроилась, и придумает ей какое-нибудь утешение — ведь он человек опытный.

— Он придумает ей новую пытку! — воскликнула миссис Пенимен. — Упаси ее небо от отцовских утешений. Он станет злорадно торжествовать.

Морис мучительно покраснел.

— Если вы станете утешать ее так же, как сейчас утешаете меня, проку будет немного! Чертовски неприятно объясняться, но это необходимо. Меня тяготит такая необходимость, и вы обязаны облегчить мое положение.

— Я буду вашим другом до гробовой доски! — заявила миссис Пенимен.

— Лучше докажите вашу дружбу сейчас! — ответил Морис, возобновляя прогулку.

Миссис Пенимен двинулась следом; она едва сдерживала дрожь.

— Вы бы хотели, чтобы я ей сама сказала? — спросила она.

— Не надо ей ничего говорить, но если бы вы могли… если бы вы могли… — и он замолчал, пытаясь сообразить, что же в действительности миссис Пенимен могла бы для него сделать. — Вы могли бы объяснить ей мои побуждения. Объяснить, что я не в силах стать между ней и отцом и дать ему повод лишить собственную дочь ее законных прав — повод, которого он дожидается с таким отвратительным нетерпением!

Миссис Пенимен с замечательной быстротой оценила всю прелесть этой фразы.

— Как это похоже на вас! — сказала она. — Как это тонко!

Морис раздраженно махнул тростью.

— Ах, оставьте! — капризно воскликнул он.

— Может быть, все обойдется. Кэтрин ведь такая странная.

И миссис Пенимен взяла на себя смелость пообещать молодому человеку, что в любом случае девушка поведет себя смирно и не станет устраивать сцен. Они продолжали прогулку, в ходе которой миссис Пенимен взяла на себя смелость пообещать ему и многое другое и в результате приняла немало обязательств; Морис, как нетрудно догадаться, был рад сложить на нее свою ношу. Однако ее безрассудное рвение ни на секунду не обмануло молодого человека: он знал, что миссис Пенимен едва ли в состоянии исполнить хотя бы сотую долю того, что обещала, и ее самозабвенная готовность ему служить внушала Морису все большее презрение к миссис Пенимен. Среди прочего она во время этого разговора задала молодому человеку один смелый вопрос:

— Что вы станете делать, если не женитесь на ней?

— Совершу что-нибудь блистательное, — ответил Морис. — Ведь вам, наверное, хочется, чтобы я совершил что-нибудь блистательное?

Мысль о такой возможности доставила миссис Пенимен величайшее удовольствие.

— Я буду считать, что горько обманулась в вас, если этого не случится.

— Придется совершить, чтобы отыграться за провал. Пока мои дела идут вовсе не блистательно.

Миссис Пенимен задумалась, словно надеялась опровергнуть его заявление; однако это ей не удалось, и, чтобы загладить свою неудачу, она рискнула задать Морису еще один вопрос:

— То есть вы снова… снова станете свататься?

Сперва Морис отозвался лишь про себя — и довольно резко: "Вот уж чисто женская бестактность!" Затем ответил вслух:

— Никогда в жизни!

Миссис Пенимен была разочарована и раздосадована и, желая выразить свои чувства, издала саркастическое восклицание. До чего же он капризен, этот молодой человек.

— Я отказываюсь от Кэтрин не ради другой женщины, а ради блестящей карьеры! — объявил Морис.

Это было эффектно сказано; но миссис Пенимен чувствовала, что промахнулась, и ей хотелось ответить колкостью.

— Что же, вы не намерены и бывать у нее? — спросила она язвительно.

— Мне нужно побывать у нее; к чему тянуть? С тех пор как она вернулась, я был у нее четыре раза, и это тягостно. Не могу же я всю жизнь наносить ей визиты! Неужели Кэтрин на это рассчитывает? Нельзя держать мужчину в состоянии неопределенности! — тонко закончил он.

— Да, но вы непременно должны проститься с ней! — настаивала миссис Пенимен; в ее представлении прощания уступали по значительности разве что первым свиданиям.