«Ваш во имя революции»: Рассказ о Джеке Лондоне - [48]

Письмо Стирлинга было слабым утешением для Джека. Потерпев крах на ниве буржуазного бизнеса, он понимал, что ему остается одно — писать новые книги. И за восемнадцать месяцев после путешествия на корабле «Дириго» он пишет один за другим три романа — «Мятеж на «Эльсиноре», «Маленькая хозяйка большого дома» и «Странник по звездам».

В апреле 1914 года журнал «Кольерс» предложил Лондону отправиться корреспондентом в оккупированный американскими войсками мексиканский городок Вера-Крус. Он прибыл в техасский порт, откуда в Вера-Крус уходили американские военные транспортные корабли. Военный комендант порта отказал Лондону в пропуске на корабль: армейское начальство было взбешено опубликованной в одном социалистическом журнале антимилитаристской статьей «Бравый вояка» и предполагало, что она написана Лондоном. Джек категорически отрицал свое авторство, но получить необходимые документы ему удалось только после вмешательства влиятельного Ричарда Хардинга Дэвиса, того самого, который выручил Джека из передряги в Корее.

В разгар второй мировой войны канзасская газета «Эппил ту ризон» («Призыв к разуму») перепечатала статью «Бравый вояка» за подписью Д. Лондона, и оттиски ее рассылались по всей стране. Это вызвало приступ ярости у американских милитаристов, и по распоряжению властей конверты со статьей Д. Лондона были изъяты. Особую злость вызывало то место статьи, в котором американский вояка характеризовался следующим образом: «Если ему прикажут казнить героя или своего благодетеля, он выстрелит без колебаний, хотя он знает, что пуля пронзит благороднейшее сердце, когда-либо бившееся в человеческой груди».

Советские исследователи, как сообщила газета «Правда», установили, что В. И. Ленин смотрел газету со статьей Д. Лондона и даже вырезал ее. На статье имеется пометка, сделанная рукой В. И. Ленина.

Военная операция американцев в Вера-Крус была проявлением небезызвестной «дипломатии канонерок» и имела целью защиту интересов нефтяных монополий США в этом районе. Против американского вторжения в Мексику протестовали все стороны, принимавшие участие в гражданской войне.

В Вера-Крус Д. Лондон не сумел разобраться в сложном переплетении сил и интересов. Его статьи, отправленные в «Кольерс», никак не давали объективной картины происходивших в стране событий. Джек в основном проводил свое время в городе и не мог знать мыслей и чаяний простых мексиканцев.

Заметим, что в эти самые дни другой американский писатель — молодой Джон Рид — находился в самой гуще событий, среди повстанцев Панчо Вильи, совершая с ними трудный переход через горы. И его книга «Восставшая Мексика» гораздо правдивее рассказала американским читателям о событиях тех лет.

Мексиканские статьи Лондона вызвали обоснованную критику со стороны деятелей социалистического движения США. Даже умеренно либеральные органы печати сетовали на необъективность Лондона. «Исключительно хорошо читающиеся письма из Мексики», — читаем в «Нейшн», — написаны отнюдь не известным социалистом, а «просто неким Джеком Лондоном…»

Многие друзья пытались объяснить появление статьей Лондона в «Кольерсе» состоянием здоровья писателя: тот тяжело заболел амебной дизентерией, затем — плевритом и вынужден был глушить боли наркотическими средствами. И хотя прямо об этом не говорилось, подразумевалось, что в подобном состоянии трудно было создавать объективные материалы. Но пожалуй, ближе к истине свидетельство дочери Лондона. Джоан многие годы спустя утверждала, что трагедия ее отца заключалась в том, что его собственный образ жизни, комфорт и довольство, увлечение капиталистическим предпринимательством постепенно разрушали и его душу и его тело.

В августе 1914 года разразилась первая мировая война. Несколько влиятельных журналов немедленно предложили Лондону выехать в Европу. Однако он отверг эти предложения. Военные действия в современных условиях, по его мнению, становятся настолько сложными и запутанными, что корреспондентам остается лишь переписывать штабные сводки и коммюнике. К тому же он сомневался, что военные власти разрешат ему посещать те места на фронтах, которые он сам выберет.

Свое отношение к войне он выразил еще за четырнадцать лет до начала европейского конфликта. «Пока на передней линии фронта будет разыгрываться шахматная партия, — писал Лондон в марте 1900 года в статье «Невозможность войны», — рабочие в тылу будут снабжать игроков продовольствием и всем необходимым. В конечном итоге все будет зависеть от выносливости и стойкости гражданского населения».

Лондон был огорчен тем, что трудящиеся Европы не смогли предотвратить военного конфликта, как он это предсказывал в «Железной пяте». Его ужасала мысль о том, что миллионы людей заняты истреблением друг друга. «Должен признаться, — писал он в декабре 1914 года, — что ничто не действует на меня так глубоко и так серьезно, как эта мировая война. Она — со мной и во сне и наяву…»

Хотя Лондон давно отошел от активного участия в повседневной работе социалистов, он симпатизировал программе «Индустриальных рабочих мира»: эта война является войной империалистической, рабочий класс не должен участвовать в побоище. Его возмущали правые руководители социалистического движения США, он обвинял их в бездеятельности, в стремлении подменить реальные дела рабочего класса потоками слов.