Ваш о. Александр - [37]
Дети наши учатся, как я уже писала, в хорошей школе, аж завидно, всю мою зарплату туда отдаем, но ничего не поделаешь, бесплатное образование и правда ничего не стоит.
Старший, Илюша, кончает на будущий год школу, наверное, будет психологом или что‑то гуманитарное. Тут хорошо то, что первые четыре года человек может не выбирать себе окончательную профессию, только потом специализация.
Никак ничего не получается с отсылкой моей книжки Вам, но я все‑таки надеюсь, сейчас новую начала писать в перерывах между работами.
Яша много работает и дома, и на работе. Он просто заработался, «новый» вид искусства выдумал — что‑то смешанное между печатаньем и живописью. У него в мастерской есть присасывающий стол, крутящийся мольберт, разбрызгиватели красок — пистолеты, само рисуется, само печатается.
Скоро будет выставка Яшиных картин в Иерусалиме. Эти все выставки–шмыставки тут ничегошеньки не значат. Я никак не могу понять: что же тут происходит? Как‑то все обрывочно, дискретно, всего много, китайская перенасыщенность, и понять трудно — «кто правит бал?» и чего будет?
Одна из моих глав называется «Из мира нагана в мир чистогана». Тут денежки правят, и в то же время как бы и нет, вернее, не хочется в это упираться. Но власть денежного знака подавляет все, как Анри Волохонский говорит, что даже он не понимает, «что такое деньги?», на что я ему сказала: если нет ни копейки, то и не понять!
Свобода и несвобода одновременно.
Были летом в Израиле, теперь в Иерусалиме живет моя близкая подруга Наташа, и я, наконец‑то, Иерусалим увидела со стороны любви. И что нового сказала я Заратустре? «Гроб Господень — пуст».
Две недели не могла в себя прийти после приезда, но сейчас уже ничего, приспособилась, хотя и страдаю от дефицита друзей, хочется с кем‑то чувствовать солидарность в вещах, в словах, в пространстве. Я, по правде, скучаю по неразделенности моих приходящих мыслей. Нет того круга людей, с которыми бы похохотала, всех раскидало по миру, многие остались там, куда нет возврата. И как отыскивать тех, кто вдохновляет? Где находить друзей? Особенно Яше недостает очарования задумчивости, ему еще больше не хватает «философского общения», чем мне. Мне все‑таки проще — «ландыши, лютики, ласки любовные…»
Иногда гордыня одолевает, и я прошу Ваших молитв и прощения.
P. S. Яша Вас всегда приветствует.
Дина
24–4–90
Дорогая Дина!
Наконец‑то получил от Вас хоть несколько слов. Казалось, что Вы канули в неведомое… О всех превратностях и бедах узнал косвенными путями. И понимал, что бессмысленно писать по старому адресу. Безумно быстро бежит время. Но я рад, что Вы не пали духом вопреки всему и не утратили, кажется, своего яркого и светлого. Теперь жду от Вас рассказа, более подробного о детях и о своем житье–бытье.
Что касается меня, то в целом у меня жизнь идет в том же направлении и в том же духе. Правда, новые ветры перемен меня немного коснулись в том смысле, что сейчас берут в прессу некоторые мои работы и появилась возможность общаться с большими, в несколько сот человек, аудиториями (школы, вузы, институты, Дворцы и пр.) Но изменение это не качественное, а количественное. Борода стала белее, внучка, старшая, переходит в 6–й. Жена еще работает. Такие контуры…
Словом, жду. Привет мальчикам и мужу (хоть его не знаю). Может быть Вы когда‑нибудь соберетесь побывать здесь.
Будьте благополучны и Богом хранимы.
Ваш о. Александр Мень
Август 1990
Дорогая Дина!
Очень был рад Вашему письму. Пока пишу краткую открытку. Жду от Вас — о Вашей жизни и обо всем. Как хорошо, что Вы вышли из всех испытаний, не потеряв своего духа, такого живого и искрящегося. Да, давно Вы уже погрузились в «инобытие», но все же. Главное остается вечным под любым небом.
Обнимаю.
Шлю Божие благословение.
Ваш о. Александр Мень
Жду!
Приложение
Письма о. Александра Якову Виньковецкому
Август 1976
Дорогой Яков!
Очень Вы порадовали меня своим письмом, тем, что жизнь Ваша стала налаживаться. Я хорошо знаю, как трудно людям бывает осваиваться на новых местах, меняя судьбу и среду. Но к Вам, как вижу, Бог милостив, и особенно приятно, что Вы полны сил, бодрости и рабочего настроения. Пусть любимые Ваши занятия: живопись и умозрение — немного пострадают пока, но деятельная жизнь и работа могут неожиданно обогатить Вас новым опытом и помочь открыть новые грани бытия. Год–другой поизощряетесь в профессиональных делах, а там, может быть, и появится досуг для палитры и прочего. Замечательно, что и Дине удается врастать. Не у всех это получается психологически и практически.
