Варяжские гнезда - [5]
– С врагом честным – честно можешь сражаться в открытом бою! – внушительно сказал Драгомир. – Ты не ангел, а человек. Бейся лицом к лицу, когда надо!
– Иначе я никогда и не поступлю! – сказал Вадим. – В этом, отче, можешь быть уверен. Из-за угла я никогда врага не буду бить.
Волхв ушел в свою избушку и довольно долго там суетился около очага. Наконец он вышел с коротким обрезком узкого кожаного ремня.
– Пусть Творец Всевышний, Тот, который был, есть и будет. Которого боги всех народов и все ангелы неба, земли и ада только послушные рабы, пусть Он, Величайший из великих, дозволит нам, рабам Его рабов, вопросить ангелов правды и от них узнать истину!
Такова была речь старого волхва, произнесенная с дрожью в голосе, коленопреклоненно, с глазами, поднятыми к сверкающим звездам синего южного неба. Огонь запылал вновь, и высокие разноцветные языки пламени поднялись вверх к облакам.
– Смотри, сын мой, – заговорил Драгомир. – Видишь, синее пламя Амелунгов продолжает ярко гореть. Но рядом с ним поднимается и другое, красноватого оттенка. Это пламя Балты и его рода. Оба высоко поднимаются к небесам, но ни разу нигде не сливаются. Балту и его потомкам не суждено сродниться с Амелунгами. С Фригг он больше никогда не увидится. Но в будущем ему честь и слава великая. Видишь в небесах отблеск и синего, и красного пламени? От Амала и от Балты произойдут великие и славные царства.
– Балта будет царем? – удивился Вадим.
– Этого я не говорю, – возразил кудесник. – Могут быть царями его отдаленные потомки. Но светоч его горит наравне с огнем Амалов, детей готского, царского рода. И в будущем огни их ярче и светлее, чем ныне огни князей, степных племен, на которые распалось старое готское царство. Готы – народ не погибающий, а нарождающийся. Многое о них скажут будущие летописцы. Многие сильные державы будут дрожать перед ними, платить им дань и покоряться им. В обломках, пожираемых их пламенем, я вижу даже римские знамена. Вечный Рим, если лживый дух не явился, чтобы ввести нас в обман, вечный Рим преклонит колена и перед Амалом, и перед Балтой, и много веков сильно и могущественно будет их семя. Но огонь Амала погаснет раньше пламени Балты. И оно померкнет, но в такие отдаленные века, о которых мы себе и понятия не составляем[7].
– Чудно твое предсказание, – удивился витязь. – Но неужели и я с Балтой больше не встречусь?
– Встретитесь еще, и будет у вас бой...
– Это нечего и говорить! Я его убью, и все твое пророчество...
– Сбудется, потому что ни ты его не убьешь, ни он тебя. А теперь воздадим хвалу Владыке неба и земли и пойдем вечерять. И похлебка, и рыба поспели. Завтра, если едешь в город, я тебе сопутствую.
Старец и юноша вошли в избу и сели у очага. За ужином Вадим жадно слушал речи своего учителя. Драгомир говорил ему о мощи человеческого духа, ищущего пути истины, верующего Единому Всевышнему и молящего Его о ниспослании ангелов правды, проясняющих ум. Говорил он и о чудесном творении вселенной, о скрытых силах, управляющих всем, и о доступности их для человека, освещенного светочем мудрости и оживленного непоколебимой верой.
Поздно они улеглись на положенных на сенные подстилки волчьих шкурах. Уже солнце довольно высоко поднялось над степью, когда они встали, и выпив по кубку коровьего молока да съев по лепешке ячменного хлеба, отправились в путь.
НАСИЛЬНО МИЛ НЕ БУДЕШЬ
От поля битвы до городка амалов, управляемого старым Нордерихом, было около ста восьмидесяти стадий. Это было самое южное из Тана-Эльфских готских поселений. Но Балта гнал своего ретивого коня во весь опор, и менее чем через полтора часа перед ним открылся земляной вал с частоколом, из-за которого поднимались высокие, на четыре ската соломенные крыши мазаных домов готских воинов. Городок Амала, подобно всем прочим городкам готов и сарматов, отличался от хуторов южной России только высоким земляным валом, окруженным глубоким рвом и частоколом из заостренных бревен. К валу всегда примыкала сторожевая насыпь в виде высокого холма, заваленного хворостом. В степи находилось множество отдельных таких же холмов, всегда занятых выезжавшими на ночную стражу всадниками. Стоило на одном из холмов заметить надвигавшуюся издали опасность, чтобы все костры мгновенно запылали. Жители всех городков, хуторов и отдельных хозяйств поднимались на ноги, сбегались около городков и были готовы встретить степных разбойников – корманов, хозар, хонг-ниу[8] и других.
Внутри укрепленного городка были обычные домишки. Посредине мазанка с соломенной крышей служила жилищем для князя или владельца городка.
За домами тянулся ряд скотных дворов, конюшен и амбаров. Свободные землепашцы и скотоводы, керлы, жили в степи, каждая семья своим отдельным хозяйством, и прибегали в городок, когда на сторожевой насыпи ночью загорался костер или когда днем над ней развивался стяг их главаря – владельца городка. Между хозяйствами керлей бывало часто расстояние в пятьдесят стадий и больше.
Но Балту не пришлось въехать в городок Нордериха. Поравнявшись с дубовой рощей, стадиях в двадцати от городка, он увидел на реке у берега ладью, в которой сидели две девушки.

История жизни необыкновенной и неустрашимой девушки, которая совершила высокий подвиг самоотвержения, и пешком пришла из Сибири в Петербург просить у Государя помилования своему отцу.

Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.

История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.

«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.

Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.

Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.

«Сага о королевах» норвежской писательницы Веры Хенриксен поведает об известных исторических персонажах — королеве Гуннхильд и короле Ирландии Ниале Уи Лохэйне.

В очередной том серии «Викинги» вошли 2 первые части трилогии «Конунг» известного норвежского писателя Коре Холта, в которой рассказывается о периоде внутренней распри в Норвегии вXI веке.В центре повествования — конунг-самозванец Сверрир, талантливый военачальник, искусный политик и дальновидный государственный муж, который смог продержаться на троне двадцать пять лет в постоянных войнах с конунгом Магнусом.

Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя – Викинги.В очередной том серии включена новая книга Марии Семёновой, рассказы и повести о викингах, а также этнографический очерк, в основу которого легли редкие архивные материалы.

Роман «Королевское зерцало» повествует о смелом Харольде Суровом, о котором сложено немало саг и скальдических строф. Известен он был службой в Византии и жестокой христианизацией Севера. Об этом и о его великой любви к русской княжне Елизавете вы сможете узнать из романа Веры Хенриксен.