Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков - [59]

Шрифт
Интервал

Пселл, р. 281 sq.

ὁ βασιλεύς Μιχαὴλ…

τοὺς περὶ τὴν αὐλὴν ϕύλακας οἰκειοῦται· τοῦτο δὲ γένος ἀσπιδοϕόροι σύμπαντες καὶ ῥομϕαίαν τινὰ ἀπὸ τοῦ ὤμου ἑτερόστομον καὶ βαρυσίδηρον ἐπισείοντες· κτυπήσαντες γοῦν τάς ἀσπίδας ἀθρόον καὶ ἀλαλάξαντες ὅσον ἐχώρουν αἱ κεϕαλαὶ τάς τε ῥομϕαίας πρὸς ἀλλήλους συντρίψαντές τε καὶ συνηχήσαντες, ἐπὶ τὸν βασιλεύοντα ὡς κινδυνεύοντα συνανίασι καὶ χορὸν περὶ αὐτὸν ἑλίςαντες ἀθιγῶς ἐπὶ τὰ ὑψηλότερα τῶν ἀνακτόρων ἀναγουσιν.

Вриенний, ρ. 45, 10 sqq.

τοὺς περὶ τὴν ἀυλὴν ϕύλακας εὐθὺς οἰκειοῦται>- τοῦτο δὲ τὸ γένος ὥρμητο έκτῆς βάρβάρου χώραςτῆς πλησίον ὠκεανοῦ, πιστὸν δὲ βασιλεῦσι 'Ρωμαίων ἀρχῆθεν, ἀσπιδηϕόρον ξύμπαν καὶ πέλεκύν τινα ἐπι ὤμων ϕέρον. — οἱ δὲ περὶ τὸν καίσαρα κτυπήσαντες τὰς ἀσπίδας ἀθρόοι καὶ βαρβαρικόν ἀλαλάξαντες τάς τε ῥομϕαίας πρὸς ἀλλήλων συντρί-ψαντές τε καὶ συγκροτήσαντες περὶ τὴν βασιλίδος ἐχώρουν σκηνήν. [343]

XI. Прямые доказательства существования Варяго-Руси в XI веке

Мы разобрали значительное количество мест и отрывков /123/ у византийских писателей, где, так или иначе, упоминаются Варяги. Отдавая при этом, согласно с законами критики, преимущество первоначальным и современным источникам пред позднейшими и несамостоятельными, мы нашли, что большая часть приведенных нами мест, при взаимном их сопоставлении, указывает на тождество варяжского и русского корпуса, и что другие места, которые на это не указывают, уже ничего не указывают, ничего не говорят ни за ни против той или другой предполагаемой национальности Варягов. Не знаем, в какой степени наши соображения и толкования покажутся убедительными для других. Во всяком случае, несомненно то, что ни в одном из византийских, а равно и южно-итальянских упоминаний о Варягах не содержится ни малейшего намека на их скандинавское происхождение, не исключая даже Никифора Вриенния, свидетельство которого относится к XII веку и сейчас оценено нами по достоинству. Скандинавизм Варангов, правда, и доказывался всегда не столько византийскими источниками, сколько исландскими сагами. Но мы знаем ценность этого свидетельства и думаем, что вопрос об авторитете саги можно считать решенным. Далее, мы до сих пор не нашли ни одного места — и несомненно, что нельзя найти такого места, — в котором Варяги противопоставлялись бы Руси, состоящей на византийской службе, где Русь и Варяги прямо отличались бы между собою; потому что ни в одном из приведенных мест Русские не поставлены наряду с Варягами, а есть только такие случаи, что где у одного писателя стоят Русские, там у другого стоят Варяги. На наш взгляд, это последнее обстоятельство имеет очень большой вес, но нельзя ручаться за то, что оно будет иметь такой же вес в глазах ученых, сроднившихся с другим воззрением. Обыкновенно такого рода [344] доказательства сильно действуют только тогда, когда их имеешь пред глазами во всей наглядности. Мы не могли, например, выписывать по нескольку страниц из Пселла и Вриенния, из Атталиоты и Скилицы для очевиднейшего доказательства, что один из них рабски копирует другого, и что прибавки, делаемые позднейшим компилятором, имеют /124/ большей частью такую же цену, как и его убавки и пропуски. А между тем, многое в нашем исследовании построено на изучении взаимного отношения между источниками. Это одна черта, которою наше рассуждение о Варангах отличается от многих других, касающихся того же вопроса. Другая — состоит в том, что мы обращали внимание не только на одно упоминание или употребление имени Варанг и Вэринг у писателей, а также и на реальную обстановку явления, на реально-исторические соотношения, в сопровождении которых выступают на сцену Варанги или Вэринги. Наконец, третье, самое важное, хотя и случайное отличие состоит в том, что нам первым пришлось воспользоваться новыми источниками для византийской истории XI века, Пселлом, изданным только в 1874 году, да, отчасти, и Атталиотой. Все это объясняет возможность нового решения вопроса, которое мы предлагаем. Родоначальники скандинавской теории происхождения Варягов не имели в руках Атталиоты, изданного только в пятидесятых годах настоящего столетия. Это, правда, нисколько не может быть считаемо вредным в истории науки, так как Атталиота мог бы только послужить новым отличным подкреплением скандинавизма Руси и Варягов до самого конца XI века. Но следует пожалеть, что никто из новейших исследователей, отвергающих существование Руси скандинавской в XI веке, не изучал надлежащим образом названного писателя. Иначе не было бы возможности твердить, что Византийцы постоянно отличают Русь и Варягов: именно у Атталиоты, который, наряду с Пселлом, есть главнейший и лучший источник для XI столетия, Варяги и Русь — одно и то же, синонимы. Мы приводим отрывок, служащий прямым доказательством этой истины, составляющей основную тему нашего исследования. Атталиота, как современник и очевидец, подробно рассказывает о [345] последних днях царствования Михаила VII Дуки и о двух восстаниях, поднявшихся против него одновременно в Азии и Европе. Во главе европейского восстания стоял Никифор Вриенний (отец одноименного писателя), провозгласивший себя императором в Диррахие (Драче) и направившийся с своими приверженцами к Адрианополю (начало ноября 1077 года). Брат его Иоанн успел склонить на сторону возмущения часть военных сил империи, расположенных в западных (то есть, европейских) ее провинциях; в этом числе было большое количество Франков и Варангов (Attaliot. р. 242): τινὰς τῶν ἑσπερίων δυνάμεων εἰς τὴν ἰδίαν ἐπίβουλὴν καταρτίσας, μεθ' ὠν ἦσαν Βαράγγων καῖ Φράγγων πλήθη πολλά. Cp. Scylitz. p. 727, 10. Итак, еще раз Варяги являются


Еще от автора Василий Григорьевич Васильевский
Печенеги

В конце IX века в восточноевропейские степи из-за Волги нагрянул кочевой народ, доселе в тех краях неизвестный. Кочевники дошли до Крыма, оттеснили за Дунай венгров и по-хозяйски распространились на огромной территории между Русью на севере и Византией на юге. Около двух веков наводили они страх на придунайские народы, разоряли русские города и заставляли трепетать византийцев. Но 29 апреля 1091 года весь этот народ, как написала византийская принцесса Анна Комнина, «превышавший всякое число, с женами и детьми погиб в один день».


Рекомендуем почитать
Запланированное поражение и Катынь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.


История международных отношений и внешней политики СССР (1870-1957 гг.)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.