Варяги - [11]

– Ты где взял сигареты? – удивленно спросил Вадим, которому еще с утра очень хотелось покурить.

– Нашел одну в сумке, – ответил реконструктор, хлопнув по висящей на поясе сумке.

– Оставишь?

Андрей сделал последнюю, самую сладкую затяжку и протянул остаток Вадиму.

Павел положил у костра свою, полную грибов, рубаху.

– Так, а чего вы молчали, курильщики? У меня со вчерашнего еще полпачки осталось, сам-то я ведь не курю.

Вадим и Андрей уставились на туриста, как на врага народа.

– Да чего вылупились? Я сам не знаю, как она у меня оказалась.

Павел понял, что ему не жить и стал лихорадочно доставать пачку из заднего кармана джинсов.

– Да нате, нате, курите на здоровье.

Утолив никотиновый голод, все вместе дружно принялись чистить грибы и насаживать их на веточки. Затем грибные шашлыки воткнули вокруг костра под наклоном и стали терпеливо ждать.

– Сигурд, возьми ягод, – предложил Вадим, – мы с Пашкой их в лесу наелись.

– Наелись – это ты, конечно, хватил, – вставил свое голодное слово турист, – так, чуть-чуть поклевали, вспомнили вкус черники.

Он хотел что-то еще добавить, но Вадим перебил его:

– Только оставь «пойке» немного. Думаю, скоро опять хай поднимет, надо будет натолочь да скормить ему.

Сигурд, зачерпнув горсть крупной черники, закинул в рот и, не дожевав, спросил:

– А ты где научился с малышами обращаться?

– Да так, был опыт, – отмахнулся Вадим, – с двоюродной сестрой возился.

– Им еще в универе Спока преподавали, – пошутил Павел.

– Ты-то откуда такие умные имена знаешь? – спросил Вадим, улыбнувшись. – И не Спока, а Сенеку.

– Да какая разница?

Вадим улыбнулся еще больше.

– Огромная, Павел Николаевич, огромная. Но Спока я тоже читал.

– Готовился, стало быть, – подвел итог Андрей.

– Ладно, хватит лясы точить, грибы готовы, – отрезал Вадим и первым потянулся за шашлыком.

Грибные веточки были вкусны как никогда. Всем досталось почти поровну – Вадиму и Андрею по три, а Павлу, как постоянно растущему двадцатитрехлетнему организму, целых четыре. Эх, пальчики оближешь, как хороши были эти сморщенные лесные дары с привкусом веточки. Ужин запили водой из ручья и только хотели закурить и обсудить прошедший день, как проснулся «пойка» и стал требовать «ням-ням». Вадим достал платок и разорвал его надвое.

– Так, Паша, будешь толочь чернику, – распорядился Вадим, протягивая другу половину платка, – а ты, Сигурд, намочи этот кусок.

Сам же Вадим извлек из ножен на поясе нож, нашел достаточно толстую ветку и стал ее ровнять. Обстрогав ветку с двух сторон, он придал ей форму весла – ложка для младенца была готова. Вначале кормление шло с трудом. «Пойка» не хотел или не любил чернику (или намеренно издевался), но настойчивость Вадима и жалобные просьбы Павла сделали свое дело. Младенец осознал, что ему не отвертеться, иначе дяди обещали весьма непедагогичное «ата-та» по попке, и стал-таки есть толченую ягоду. Трапеза закончилась сосанием мокрого платочка. Но, накушавшись, ребенок спать не захотел; начал настаивать на развлечениях, то есть возжелал поиграть. Друзья перепробовали множество детских игр – «Коза-дереза», «Ути-пути», «Елки-палки» и даже хит прошлого сезона «В репку», но «пойка» в силу своей национальной особенности не признавал современных русских игр и оказался ярым на– ционалистом, ибо отказался не только понимать, но и разговаривать. От начавшихся русских народных сказок «пойка» вначале морщился, строил рожицы, а потом еще и срыгнул. А после того, как ему утерли перепачканное лицо, и вовсе расплакался.

– Нет, ну вы посмотрите на этого «чухонца», – разобиделся Павел, уставший возиться с ребенком, – и это ему не то, и это ему не так!

– Наверное, он мокрый, – предположил Вадим.

– Так, я – пас, – отмазался Андрей и, немного подумав, добавил: – Пойду, в костер подброшу, а то потух что-то совсем.

– А мне срочно надо в туалет, – сказал Павел, вставая.

– Идите, предатели, бегите, жалкие трусы, – ответил Вадим, сделав вид, что обиделся. – Я и сам управлюсь.

Вадим распеленал ребенка, он действительно успел и пописать, и покакать, причем, похоже, неоднократно. Попу малышу, за неимением ничего лучшего, пришлось вытирать мхом – но получилось неплохо, даже очень неплохо. А главное – сухо! Положив младенца на снятую с себя рубаху, Вадим взял тряпки и пошел к ручью, его остановил Павел.

– А может, пока солнце не село, купнем парня?

Вадим задумался.

– На, – он протянул другу грязные пеленки, – надо прополоскать, а я его купну.

Вадим взял «пойку» и пошел его купать. Три раза окунув в ручье ребенка по пояс, он быстро перенес его к огню.

– Андрей, подержи-ка «пойку», – попросил Вадим сидевшего у костра реконструктора, – я руки вымою.

Вернувшийся Павел воткнул у костра две палки и развесил пеленки, а реконструктор на вытянутых руках принялся просушивать младенца, который весело дергал ножками и мотал головой. Теперь ему было сухо, тепло и сыто, поэтому хныкать совсем не хотелось.

– Не поджарь его, – предостерег вернувшийся Вадим.

Он поднял свою рубаху.

– Давай-ка завернем его.

Через час пеленки полностью просохли, и Вадиму пришлось осторожно перепеленать уснувшего младенца. После этого он уложил малыша на мох невдалеке от костра.