Варяги и ворюги - [41]

Глава 24 Правитель омский

Адриан честно пытался исполнить отцовское поручение, хотя предъявляемые Дицем-старшим требования повышенной секретности задачу не облегчали. Несколько раз ему чудом удавалось удержаться от того, чтобы рассказать Борису, в чем дело, и принять настойчиво предлагаемую помощь. Тем более, что никакого особого смысла в конспирации Адриан не видел. Подумаешь, исторические раскопки для систематизации старого семейного архива…

Библиотека, в которой Адриан черпал необходимую информацию, находилась недалеко от его дома, в старом московском переулке, круто спускающемся к реке. Здание библиотеки давно пришло в полную негодность, крыша протекала, и капли воды шуршали по полиэтиленовым полотнищам, укрывавшим шкафы с историческими фолиантами. Снизу за фолиантами охотились крысы, пытающиеся запрыгнуть на полки и яростно сверкающие красными глазками. Седенькие библиотекарши воевали с крысами, расставляя по периметру хранилища бессмысленные мышеловки, рассыпая по полу крысиный яд, от которого крысы только наглели еще больше, и укрывая от них баночки и сверточки с драгоценной едой.

С директором библиотеки Адриан познакомился в одно из первых посещений, пытаясь выяснить, каким образом он может скопировать интересующие его материалы. Директор производил впечатление совершенно погибшего человека, с потухшим взором, сгорбленной спиной и шаркающей походкой. В начале реформ он еще пытался воевать, качал права в министерствах и московском правительстве, требовал денег, нарывался на унизительные отказы, потом попытался провернуть две-три коммерческие операции с вполне предвидимым результатом, чуть не попал под следствие, а теперь сдался окончательно и блуждал по библиотеке, как по кладбищу, подолгу останавливаясь у дорогих его сердцу могил и постепенно осознавая неизбежность случившейся катастрофы.

Подаренный Адрианом ксерокс вывел директора из летаргии лишь на короткое время. Он на мгновение оживился, снял копию с очередной петиции на имя высокого руководства, а потом снова впал в апатию. Но про Адриана не забыл и от случая к случаю подкармливал его очередной порцией книг, хаотически разбросанных по хранилищу.

Начало истории Адриану было известно еще по рассказам деда. В свое время в России произошла революция, в ходе которой свергли царя. Как когда-то в Англии, а потом во Франции. В результате власть перешла к правительству, объявившему себя временным. Очевидно, в этом был некий элемент мистического предвидения, потому что правительство и вправду просуществовало чуть более полугода. Но за полгода оно успело немало совершить. В частности, это правительство решило провести денежную реформу и все царские деньги заменить на новые, демократические.

Так как с приходом к власти Временного правительства в стране наступила полная демократия, напечатать демократические же деньги в России оказалось делом совершенно невозможным. И тем более невозможно было напечатать их где-нибудь в Европе, которая поголовно воевала. Посему правительство решило печатать деньги в Америке и поручило это дело некоему князю Львову.

Слово «князь» Адриану было незнакомо. Пришлось заглянуть в словарь и узнать, что князь по-английски будет «prince». О! This is really something!

Заказ был своевременно исполнен, и князь Львов начал завозить деньги в Россию. В сентябре семнадцатого он поехал в Америку в очередной раз. Но пока он там находился, слово «временное» сыграло свою роковую роль, и князю пришлось возвращаться — спешно и без денег.

Захватившим власть большевикам демократические деньги Временного правительства были противны ничуть не менее, чем предшествовавшие им царские. Поэтому они напечатали свои — большевистские — и пустили их в оборот наряду с царскими и демократическими.

Интересно, что демократические деньги назывались по имени руководителя Временного правительства «керенками», а царские — по имени царя «николаевками». Естественно было предположить, что большевистские деньги поименуют «ленинками», однако этого почему-то не произошло и их называли «совзнаки».

В это время в России происходила гражданская война. Адриану про нее было известно еще меньше, чем про американскую гражданскую войну, а последнюю он знал исключительно по книге Фолкнера «Непокоренные» и бессмертному фильму «Унесенные ветром». Поэтому для него стало неким откровением, что гражданская война велась не только красными против белых, но еще и всеми против всех. Помимо красных и белых были зеленые, а также черные анархисты, плюс вооруженные силы всяких прочих цветов. Цветовая гамма отнюдь не исчерпывала всего многообразия политических противоречий, поэтому те, на чью долю красок не хватило, назывались либо по территориальному признаку, например «кубанцы», либо еще как-то. Важно отметить, что каждая военно-политическая сила по непонятным причинам испытывала фанатическую ненависть прежде всего к любым существовавшим помимо нее ассигнациям и первым делом начинала собственную денежную реформу. Поэтому наряду с уже упомянутыми по территории бывшей империи блуждали купюры «мухинские» и «краснощековские», «дутовские» и «самарские», «оренбургские» и «крымские». К оплате принимались обычные почтовые марки, учитываемые неизвестно по какому номиналу. А еще были французские франки, немецкие марки, английские фунты и румынские леи. Все было.