Варяг - [28]

Тем временем купцы готовились к отплытию на родину: чинили лодьи, запасались в дорогу всем необходимым, упаковывали товар, приобретенный для продажи в Киеве. Эрик почти не принимал участия в общих приготовлениях. Пополнил запас провизии – вот и все сборы.

И вот ясным сентябрьским утром караван лодий отчалил от греческой земли и двинулся вдоль берега в обратный путь по широкому Русскому морю.

Сначала погода благоволила к путешественникам. Светило солнце, попутный ветер полнил ветрила, и лодии быстро скользили по зеленоватым морским волнам. Эрик вновь плыл в одной лодии с купцом Стародумом. Все было в точности так, как тогда, когда они плыли в Византию: гребцы, по причине попутного ветра получившие возможность отдохнуть, резались в кости, Стародум обсуждал со своими людьми, насколько выгодной оказалась поездка и по каким ценам продавать взятый в Константинополе товар на киевском базаре. Лекарь Стародума вновь мучился от морской болезни, проводя почти все время перевесившись через борт лодьи и усердно разглядывая прозрачные воды Русского моря.

Лаура в море чувствовала себя прекрасно, она даже понятия не имела о том, что такое морская болезнь. Поначалу Эрик опасался, что она быстро затоскует в море. Похожие друг на друга как две капли воды дни, отсутствие перемен и все те же лица вокруг – это выводило из себя даже самых закаленных. Но Лаура находила радость и развлечение в самых будничных вещах. Она радовалась солнцу и морю, разговаривала с чайками, и Эрик скоро забыл о своих тревогах. Лаура радовала его своим покладистым, терпеливым нравом, и с удовольствием думал он, что не ошибся в выборе, что из бывшей рабыни добрая выйдет жена...

Потянулись долгие дни. Когда уже до устья Днепра осталось меньше суток водного пути, удача изменила русам. Налетела буря и начала трепать лодьи, разбрасывая их по вспенившемуся морю, как опавшие листья.

В такую погоду к берегу причалить – все равно, что на себя руки наложить. Разобьет, размажет по прибрежным скалам. Оставалось одно – пережидать непогоду на плаву. Благо, опытный Ворот, загодя почувствовав приближение грозы, приказал убрать паруса, иначе они моментально превратились бы в лохмотья.

Купцы, не раз уже попадавшие в подобные передряги, относились к разбушевавшейся стихии спокойно и смиренномудро – никто не знает, что судьба нам готовит. Если суждено сгинуть в морской пучине, то, значит, так на роду написано, а нет, так, значит, еще поживем.

Но бедняжка Лаура чувствовала себя плохо. Она не металась по лодье, не цеплялась за людей – забилась в самый дальний угол и сидела там, не в силах пошевелиться, с помертвевшим от ужаса лицом, посиневшие губы что-то шептали. Мужчины жалели ее, и мимоходом посмеивались презрительно над лекарем, который пуще бабы испугался непогоды. Вновь Эрик подивился – зачем было тащить в Византию столь бесполезного человека? Никакой пользы от него, один вред, да обуза.

Лекарь стонал и плакал, как женщина, призывая на помощь всех богов, которых только знал. Он не на шутку перепугал Лауру, которая долго прислушивалась к его мрачным пророчествам, а потом побледнела и сомлела. Эрик, приведя ее в чувство, хотел было дать ему пинка и отправить в бушующие воды, как жертву богам, но все же сдержался.

А стихия разбушевалась не на шутку – волны, большие и серые, накатывали одна за другой, швыряя лодью из стороны в сторону и катясь дальше к крутому берегу, где разбивались с жутким грохотом.

Свинцово-серое небо низко нависло над морем, дождь хлестал как из ведра, наполняя лодьи, так что приходилось вычерпывать воду. Почти постоянно огромные молнии пронзали сгустившиеся сумерки и падали в море.

Внезапно рядом с лодьей, на которой плыл Эрик раздались полные отчаяния крики. Перегнувшись через борт, Эрик смог различить через плотную пелену дождя, что соседняя лодья перевернулась и вокруг нее плавают люди, пытаясь спастись. Хотя лодья Стародума была ближе остальных к месту крушения, подплыть и попытаться спасти товарищей не было никакой возможности. Просто смешно было бороться с исполинскими волнами, против которых человек казался муравьем.

Спасительный берег был совсем близко и потерпевшие крушение попытались доплыть до него. Многим сделать это не удалось: волны накрывали с головой и нужно было быть очень сильным, чтобы суметь выплыть. Несколько человек все же доплыли до берега, но выбраться на него не смогли – разбились о прибрежные скалы. Только двое или трое выбрались на берег, совершенно обессиленные, на последнем издыхании. У них не хватило сил даже отползти от линии прибоя.

Все это рассмотрел остроглазый Эрик, но никому говорить не стал. Зачем пугать соратников? Холодная голова и бестрепетные руки – единственная надежда на спасение в этом качающемся мире.

Буря стихла внезапно. Будто чья-то невидимая рука разогнала тучи и на небе снова засияло солнце, волны улеглись как присмиревшие собаки у ног невидимого великана. Казалось, что не было никакой бури, что все это привиделось уставшим, испуганным людям. Даже останки перевернувшейся лодьи были надежно похоронены на дне моря.