Варвара и Золотая Баба - [7]

― Так этих преступников Степана и Филофея на кол не посадили или не сожгли за их кровавые деяния?! ― с возмущением спросила Варвара.

― Нет.

― Интересно почему? А хоть церковь за них покаялась?

― Православная церковь в своих грехах никогда не кается! Степан был погребен в кремлевской великокняжеской обители, в соборе Спаса на Бору. А Русская Православная Церковь причислила епископа Пермского Степана к лику святых. Еще больше возвысили Филофея Лещинского. За его преступления против остяков Филофея сделали митрополитом Сибирским и Тобольским. Сегодня православная церковь называет его «сибирским апостолом».

― Разве можно их деяния рассматривать иначе, чем преступление?

― Можно многое не видеть.

― А как к вам относились при советской власти и в нынешнее время? ― спросил Мирослав.

― Это тебе Ягун-ики расскажет, если захочет. Знаю, он в этих событиях принимал участие, ― улыбнулся Дед-Всевед.

― Пришлось и мне бороться за нашу Богиню. В двадцатом веке борьба с язычеством была продолжена. Шел 1933 год. Битва с «религиозным дурманом» была в самом разгаре. К нам в казымскую тайгу пожаловал отряд чекистов. Верховного шамана схватили и бросили в застенок. Долго его пытали, заставляя выдать Золотую Бабу и показать ее жилище, надеясь найти там богатые подношения и дары. Ходили по домам и юртам. Грузили на свои повозки меховые шкуры, резали оленей. Но тут таежные охотники взбунтовались и перестреляли непрошеных гостей. Расправа была скорой.

Новый большой отряд вооруженных атеистов уничтожил почти всех мужчин нашего таежного племени. У оставшихся жителей отобрали ружья, чем обрекли их на голодную смерть. Много святилищ разорили. Но Золотую Бабу опять не нашли. Я с моими товарищами помог ей скрыться. Затем началась война, и нас оставили в покое. А в последнее время, что удивительно, нам даже на встречу пошли. Выдели средства, чтобы мы могли построить молельные дома в наших поселениях. Вы бы видели, с каким желанием вышла на строительство молодежь. Теперь мы наши праздники проводим открыто. Гостей приглашаем: и на Медвежий праздник, и на праздник Ворона, и на день Оленевода.

― Что же плохое случилось сейчас, раз вы обратились к нам за помощью? ― спросил Мирослав.

― Год назад появились в нашей казымской тайге два человека в черных рясах. Странно, но зовут их так же, как и у тех миссионеров, ― Степан Храп и Филофей. А духи наши говорят, что епископ и митрополит, порушившие когда-то наши святыни, вернулись из прошлого, ― зло сказал Ягун-ики. ― Построили себе острог недалеко от озера Нумто. Собрали отряд из лихих людей. Вооружили их. Нарядили в длинные черные рясы. Подвиги свои эти монахи начали с того, что выгнали менкв из пещеры, а затем попросту прогнали из тех мест. Незваные пришельцы забираются на наши охотничьи угодья, зверя распугивают и уничтожают все встретившиеся кумирницы. Рядом с ними специально подранивают кабанов и медведей и натравливают на местных жителей. Уже порубили и сожгли многих наших кумиров, которым мы поклонялись: Хранителя Леса, Покровителя Огня, Старика c Берестяным Туесом. Теперь женщины боятся ходить в лес за ягодами, раз их покровители сгорели. На месте своих преступлений незваные гости ставят кресты. Сейчас отряд этих разбойников обосновался недалеко от Юильска: пытаются найти и уничтожить Золотую Бабу и всех остальных наших Богов. Во всеуслышание об этом кричат. А вот наши покровители сильно обиделись, что мы не смогли уберечь их от шайки бандитов. Ни армии, ни милиции у нас нет, чтобы отпор дать.

― Может Степан и Филофей далекие потомки тех прежних? ― предположил Дед-Всевед. ― Надо выяснить. Хорошо бы побольше узнать о своем противнике. Мир, ты так, кажется, поступал в 22 году.

― В каком 22? ― удивился Северный шаман. ― Может в 2002?

Дед-Всевед улыбнулся:

― У ребят свое летоисчисление! Извини, Ягун-ики, перебил. Рассказывай дальше.

― Так вот. Эти Степан и Филофей объявили себя хозяевами тайги. Никого не признают. Всю нечисть лесную вокруг себя разогнали, а те, которые не ушли, рабами своими сделали. Лесных жителей бандиты либо споили, либо запугали. Теперь все на них работают. Сами за крестом спрятались, но никакие они не святоши. Церковь деревянную поставили для отвода глаз, а на самом деле их поселок ― это настоящая тюрьма.

― А почему Степан и Филофей чувствуют такую силу? ― спросил Мирослав. ― Ваших шаманов и колдунов не боятся. Ведь для этого должны быть какие-то основания. Чем они владеют, чтобы не боятся нападать на ваш народ? И еще я ни понимаю, почему эти люди носят монашеские рясы? Ведь монахи должны быть кроткими ― им по статусу не подобает быть злыми.

― Это один из вопросов, который меня тоже волнует! ― сказал Дед-Всевед.

― Я попытаюсь это объяснить! ― взволновано начал Ягун-ики. ― Во-первых, злу сейчас пробиться легче. Во-вторых, у них есть что-то необъяснимое. Никто из шаманов пока не знает что именно. Вот поэтому они силу свою чувствуют. Там много моих разведчиков, из местных духов, но они ребята не очень образованные ― разобраться со всем происходящим до конца не могут. К тому же боятся! В тех местах стали происходить какие-то необъяснимые природные явления. Рассказывают, будто у Степана и Филофея в их владениях есть Чудесный или Жизненный Источник. Так они его называют. Говорят, в местности у озера Нумто чудища какие-то появились.