Вартанян - [10]

Необходимость встречи руководителей трех союзных держав сомнений у них самих не вызывала. Еще 5 мая 1943 года президент Рузвельт предложил Верховному главнокомандующему Сталину увидеться и обсудить важнейшие события «на совершенно простой встрече». Он снова возвратился к этой идее после совещания с премьер-министром Черчиллем, прошедшего в августе того же года в канадском Квебеке.

Но у каждого тут были свои интересы. Иосиф Виссарионович, справедливо считавший, что основные тяготы войны пали на СССР, предлагал встречу на просторах нашей бескрайней родины. Рассматривались два варианта, оба — безопасные. Или северный, когда вожди собрались бы в Архангельске, или южный — Астрахань. Благодаря сообщениям информированной советской разведки Сталин был уверен, что он и сможет добиться от союзников точной даты открытия второго фронта, и сумеет обговорить с ними послевоенное устройство Европы. 

Рузвельт предложил провести конференцию на Аляске. В процессе переговоров возникли еще два новых варианта — Каир или Багдад.

Остановились на Тегеране, когда к Сталину и Черчиллю, преодолев определенные сомнения, прислушался и Рузвельт, очень желавший встречаться на Американском континенте. Формально иранская столица была не так и далеко от советской границы. Здорово помогло и то, что союзнические войска трех стран фактически оккупировали Иран согласно статье 6-й договора 1921 года.

Конечно, всем троим лидерам было известно, что в Тегеране не совсем спокойно, но в принципе город был под контролем. Все мало-мальски важные пункты — не только военные объекты — находились под охраной. Наш 182-й горнострелковый полк хорошо здесь освоился, вполне приспособился к сложной обстановке.

Не было для «Большой тройки» секретом и другое: в иранской столице прочно обосновались представители двух разведок — советской и британской. Между ними было налажено достаточно эффективное взаимодействие, так что никаких неожиданностей было быть не должно.

Значит, решили: Тегеран.

Почему не получилось «Длинного прыжка»?

В истории мировых спецслужб ничего подобного не бывало, а благодаря относительному мировому политическому потеплению вряд ли уже и будет. Гитлер одним махом намеревался покончить сразу со всеми лидерами «Большой тройки» — руководителями ведущих мировых держав. Свою операцию по физическому устранению глав трех государств гитлеровцы назвали «Длинным прыжком». Об этом неудавшемся «Прыжке», как и об успешной Тегеранской конференции, написаны многие десятки книг на самых разных языках.

В нашей книге о деталях готовившегося покушения и, главное, о том, как удалось его предотвратить, рассказывает сам Геворк Андреевич Вартанян — один из активнейших участников тех далеких событий, что разворачивались вокруг знаменитой конференции:

— Считается, что первую весть о готовящемся теракте передал из партизанского отряда — точнее, отряда специального назначения НКВД, базировавшегося в лесах под городом Ровно, разведчик Николай Кузнецов. Познакомившись в Ровно со штурмбаннфюрером СС Ульрихом фон Ортелем, Кузнецов — он же обер-лейтенант Пауль Зиберт — расположил к себе эсэсовца привычными приемами. Приглашения в офицерский ресторан, совсем не банальные в военное время подношения подарков в виде французского коньяка… А когда у Ортеля возникли финансовые затруднения, его «друг» Зиберт как бы невзначай пришел на помощь. Одолжил денег, не торопил с их возвратом, чем окончательно купил фон Ортеля… В знак благодарности штурмбаннфюрер предлагает советскому разведчику бросить свою тыловую часть. Мол, к чему боевому офицеру Зиберту тратить время на все эти закупки продовольствия и снабжать каких-то тыловиков, когда есть шанс попробовать себя на службе в СС? А уж он-то, Ортель, обещает всяческую поддержку.

Конечно, рассказывал Геворк Андреевич, попасть в СС для Кузнецова было неосуществимо, первая же серьезная проверка закончилась бы его провалом. В СС «копали» глубоко, добираясь — это на полном серьезе! — до корней прадедушек и прабабушек. Смотрели, нет ли еврейских корней, проверяли на лояльность ближних и дальних родственников. Да уже одно медицинское обследование сразу же привело бы к разоблачению: на теле у Николая Ивановича не было никаких следов тех тяжелых ранений, которые значились в его подлинной офицерской книжке, найденной советской разведкой при убитом Зиберте. Судя по фотографии, немецкий офицер был поразительно похож на Кузнецова (или Кузнецов на него?), а потому разведчик и сумел «присвоить» себе его подлинную биографию. Именно поэтому на все приглашения искупаться в реке или пойти вместе с компанией в баню мнимый Зиберт неизменно отвечал отказом. Однако разведчик не отклонял напрямую предложений эсэсовца, выжидал — знакомство-то было многообещающее.

И действительно. Как-то раз, слегка размякнув после отличного коньяка, Ортель прямо в ресторане возвратился к всё той же теме. Он торжественно заявил, что готов представить обер-лейтенанта своему коллеге, Отто Скорцени. Ну что дает боевому офицеру Паулю Зиберту, уже, на взгляд Ортеля, полностью поправившемуся после ранения, затянувшееся сидение в глубоком тылу? Надо торопиться, ведь вскоре самому Ортелю предстоит участвовать с оберштурмбаннфюрером СС Скорцени в операции, которая ни больше ни меньше как может изменить весь ход войны. Но сначала Ортель должен отправиться в Копенгаген, где он возглавит специальную школу, в которой готовятся диверсанты…