Варшавское восстание и бои за Польшу, 1944–1945 гг. - [92]

Однако Советское правительство хранило по этому поводу упорное молчание. И лишь 6 мая прозвучало сообщение ТАСС, повторенное 7 мая в Варшаве агентством «Польпресс», об аресте 16 деятелей польского подполья.

На запросы британского посла А. Керра от 9 и 10 апреля 1945 года В.М. Молотов дал следующие ответы. В первом: «… Советским военным властям не поручалось вести переговоры с представителями польского лондонского правительства… Что же касается упомянутых в Вашем письме имен ряда польских деятелей из агентов лондонского эмигрантского правительства, о задержании которых в Польше Вы сообщаете, то по этому делу наводятся справки, и о последующем я не премину Вас уведомить»; во втором: «…Соответствующие советские органы, перегруженные срочной работой, не имеют возможности заняться в настоящее время проверкой разного рода сообщений относительно арестов в Польше тех или иных поляков и смогут пойти Вам навстречу в этом отношении лишь по мере представляющейся им возможности».

Все это было в русле подготовки к созданию того правительства, о котором великие державы договорились в Ялте, и о чем шла работа «комитета трех», начатая еще 23 февраля.

А 4 июня Черчилль писал Трумэну: «Дело пятнадцати или шестнадцати поляков не должно мешать в проведении бесед переговоров и окончательном решении в вопросе Временного правительства национального единства».

Тактика Сталина оказалась вполне успешной и принесла ожидаемые результаты. Победила его формула создания Временного правительства национального единства, высказанная на Ялтинской конференции. По вопросу об арестованных он тоже не поддался на уговоры Гопкинса, пообещав лишь мягкий приговор. Англичане были довольны — они сохранили лицо.

Теперь англичанам надо было решить вопрос с Миколайчиком, который уже подготовил список участников будущих московских переговоров и явно желал туда немедленно отправиться.

Его принял Черчилль 9 июня. В своих мемуарах Черчилль писал: «Я убедил Миколайчика, чтобы он поехал в Москву».

Но бывший польский премьер вспоминает об этой встрече по-иному. Якобы Черчилль сказал ему: «Я думаю, что вы воспользуетесь этим последним случаем, чтобы всунуть в дверь не только стопу ноги, но и сами ноги. Я надеюсь, что вы достигните соглашения, которое вас устроит. Прежде всего вам надо туда поехать. Сейчас вы можете рассчитывать на поддержку и влияние как англичан, так и американцев».

Польский посол в США Цехановский, пользуясь дружескими отношениями с Гопкинсом, попробовал в мягкой форме упрекнуть того, что он заключил в Москве по отношению к Польше «нелояльный договор».

Гопкинс, человек умный и спокойный, ответил неожиданно резко: «Да какое, в конце концов, это имеет значение! Поляки настолько невменяемы, что всегда будут всем недовольны».

Как прекрасно и точно определено!

В тот же день польскому послу пришлось внести в свой рабочий дневник и еще одно весьма точное высказывание, на этот раз начальника восточного отдела Госдепартамента Э. Дарброу: «Господин посол, у меня создается впечатление, что вы имеете преувеличенное представление о мощи Соединенных Штатов. Вы ошибаетесь. Америка недостаточно сильна, чтобы иметь возможность навязать Советскому Союзу свою волю».

Лондонская «Таймс» 14 июня поместила явно согласованную с английским МИДом статью, озаглавленную «Прогресс в польском вопросе». Там утверждалось, что было бы явным сумасшествием утверждать, что Великобритания имеет равные с Россией права и интересы говорить о восточноевропейских делах, или же, в свою очередь, Россия имеет равные с Великобританией права и желания вмешиваться в дела Запада». Это очень напоминало содержание письма Сталина Трумэну от 24 апреля.

Словом, эмигрантской Польше окончательно указали ее место.

Но приглашенные поляки готовились приехать в Москву, где их ожидала «комиссия трех».

* * *

В Москве же началась подготовка судебного процесса по делу «организаторов диверсий против Красной Армии». В чем конкретно их обвиняли?

Практически всем им вменяли знаменитую статью 58 о шпионаже, разные ее пункты. Следует напомнить пункты этой страшной в тридцатые годы прошлого века статьи: пункт 6 — шпионаж; пункт 8 — террор; пункт 9 — диверсии; пункт 11 — создание тайных преступных организаций.

В свое время, в конце тридцатых годов прошлого века, по этой статье были осуждены выдающиеся партийные, государственные и военные деятели Советского Союза.

Обвинительный акт состоял из следующих разделов:

1. Организация подпольных вооруженных соединений «Армии Крайовой» в тылу Красной Армии.

2. Создание подпольной военно-политической организации «Независимость» («Не»).

3. Террористическо-диверсионная и шпионская деятельность подпольных вооруженных организаций «Армии Крайовой» и «Не».

4. Работа нелегальных приемо-передающих радиостанций «Армии Крайовой» и польского подпольного «правительства» в тылу Красной Армии.

5. Подготовка плана военного выступления в союзе с немцами против СССР.

Причем в преамбуле обвинительного акта было четко сказано, что все действия, направленные на свержение или только ослабление Советской власти, признаются контрреволюционными актами и будут рассматриваться, как и другие действия, «направленные против иного рабочего государства, даже если оно не входит в состав СССР».