Варшавское восстание и бои за Польшу, 1944–1945 гг. - [18]

Поэтому немцы польским подпольным деятелям казались тогда не опасными. Опасность, по их мнению, была в другом.

Судя по военной обстановке, Варшава в ближайшее время окажется в советском тылу. А тогда власть попадет в руки Польского комитета Национального Освобождения (ПКНО), который уже выполняет функции польского временного правительства на освобожденной Красной Армией территории.

Но это значит, что власть окажется в руках ставленников Кремля, а этого руководителя Армии Крайовой и польского лондонского правительства допустить никак не хотели.

Они в течение четырех лет создавали и сохраняли в боеготовности большую военную организацию и подпольный административный аппарат, чтобы после изгнания немцев к власти могло прийти польское эмигрантское правительство, «лондонцы».

Был составлен четкий план захвата власти в Варшаве. Как только немецкие части, чтобы не оказаться в котле, начнут покидать польскую столицу, необходимо не менее чем за 12 часов до вступления в город советских войск провозгласить там власть эмигрантского правительства.

Для этого надо было захватить в максимально короткий срок правительственные здания, где и разместить свои органы власти. Представьте картину: приходит большевистский комиссар (еврей, конечно: все комиссары — евреи…), а тут уже распоряжается лондонский чиновник, законная власть!

21 июля 1944 года, получив известие о покушении на Гитлера, генерал Коморовский радировал в Лондон: «На Восточном фронте Германия понесла поражение… Последнее покушение на Гитлера, а также военное положение Германии могут в любую минуту привести к ее краху, что заставляет нас быть в постоянной и полной готовности к восстанию. В связи с этим я отдал приказ о состоянии готовности к восстанию с часу ночи 25 июля, без отмены осуществляемого в настоящее время плана «Буря».

В этой же депеше содержалась констатация замедления темпов наступления Красной Армии на центральном участке фронта.

Не имея точных данных о положении на фронте, генерал Коморовский так оценивал события: «По всей вероятности, это вызвано не укреплением немецкой обороны, а временной усталостью советских войск. Предполагаю, что продвижение советских войск после их отдыха на этом направлении ускорится… и они, не встречая серьезного, действенного сопротивления немцев, дойдут до Вислы и, форсировав ее, двинутся дальше на запад».

Эта радиограмма стала результатом решения «тройки» — Т. Коморовского, его зама Л. Окулицкого и нач. штаба Т. Пелчинского.

Коморовский особо подчеркнул, что «необходимо подавить в зародыше советские попытки побудить часть населения к неповиновению правительству»; он не исключал также возможности начала «открытой борьбы с Советами».

Делегат эмигрантского правительства Янковский утвердил решение трех генералов. Так же поступила Рада Едности Народовой во главе с Пужаком. Она же потребовала от АК занять столицу как минимум за 12 часов до вступления в нее советских войск, чтобы заблаговременно организовать в ней администрацию Делегатуры и выступить в роли «хозяина» столицы и страны. О создании ПКНО лондонцам было хорошо известно.

Поражает содержание третьей радиограммы Коморовского и Янковского премьеру Миколайчику и генералу Соснковскому: «В связи с началом боев за овладение Варшавой просим организовать советскую помощь в виде немедленного удара извне».

Инициаторы восстания, видимо полагали, что польские власти в Лондоне, которые не имели официальных отношений с СССР и не считали нужным согласовать с ним вопрос восстания, могут легко и быстро добиться помощи и изменений на фронте (что требует масштабных передвижений огромных масс людей, оружия и снаряжения), внеся коррективы в неделями подготавливаемые сложным военным механизмом планы фронтовых операций, которые не всегда удаются, как это было под Варшавой.

* * *

Уже второго августа повстанцы стали контролировать значительную часть города, но целый ряд важных зданий, мосты через Вислу, вокзал и аэродром «Окенче» взять им не удалось. Но все же успехи были. В лесах северо-западнее Варшавы крупный отряд АК, насчитывавший почти 300 всадников, разоружил немецкое подразделении. Уверенность в быстрой победе у поляков была так велика, что всех захваченных немцев они со своими пропусками отправили назад, в крепость Модлин.

Потери повстанцев и потери противника были значительными. У аковцев стали кончаться боеприпасы. Их резерв был всего на несколько дней боев. Начались и трения между различными представителями разных политических направлений.

Агенты абвера сообщали своему начальству, что уже возникли большие разногласия между национальным движением сопротивления в Варшаве и отрядами, действующими в сельской местности, договор с Советским Союзом воспринимается с очень разными чувствами.

К тому же нападавшие были встречены организованным огнем частей гарнизона. А ровно через час после начала восстания рейхсфюрер СС Г. Гиммлер направил на помощь варшавскому гарнизону соединения полиции и части ваффен-СС из Познани.

Опомнившиеся немцы довольно быстро организовались. С помощью своих информаторов из числа восставших они весьма оперативно определили, что организованных и подготовленных подразделений противника, по-видимому, недостаточно, чтобы перекрыть все улицы города, а очистить город от немцев можно только путем привлечения значительных сил.