Варшавская вендетта - [12]

— Да, уж поняла.

— И они столкнулись в этом торговом центре, прямо у дверей кафетерия.

— Допустим, столкнулись, — согласно кивнула я, — город небольшой, бывает. Но совпадение это или нет, Марек должен был сдержаться! Молчать, не вестись на провокации, если они были. И так далее.

— Понимаю, — пожал плечами молодой человек. Потом немного помолчал и добавил: — Но знаешь, Женя, иногда это проще сказать, чем сделать.

— Наверное, ты прав, — снова согласилась я. — И что же там произошло? Очередной скандал?

— К сожалению, не только, — глубоко вздохнул адвокат, — разумеется, все снова началось с несдержанной, злой на язык Ядвиги. Женщина не смогла молча пройти мимо. И начала оскорблять племянника и обвинять его в бедах, свалившихся на них, а также в черной неблагодарности. Уверяя, что они вырастили мальчика, относились к нему всегда как к родному сыну. Растили и заботились, дали блестящее образование, которое и помогло молодому человеку развить свой талант, довести умения до совершенства. А теперь, когда Марек всеми признанная знаменитость, он решил, что может позволить себе все, что угодно. Издеваться над родственниками, сбегать без предупреждения! Лишить их родного дома и всего имущества. Так ему и этого мало! Марек вознамерился довести родню не только до нищеты на склоне лет, но и до тюрьмы! А они так старались и не заслужили подобных лишений и позора!

— Похоже, что пани Ядвига просто работала на публику, — высказала я предположение.

— Согласен, я тоже думаю, что так и было, Женя, — не стал со мной спорить Ян, — и это только лишь цензурные слова. Как ты понимаешь, лексикон Ядвиги более обширен.

— О, да!

— Потом к оскорблениям Ядвиги присоединился ее муж. Только, по словам Марека, Людвиг не причитал и даже на оскорбления особо не напирал. Он скорее сетовал на неблагодарность парня.

— То есть декорация была примерно такая: «Неблагодарный, знаменитый племянник не просто забыл своих стареющих родственников. Он решил их оскорбить, унизить. Лишить средств к мирному и достойному существованию и всего ценного имущества».

— Да, Женя, ты практически слово в слово повторила слова Людвига, — восхищенно присвистнул молодой адвокат.

— Всего лишь обоснованное предположение, — сдержанно кивнула я, — пожалуйста, продолжай, и что было дальше?

— Марек вполне ожидаемо вспылил. Он стал кричать, что родственники уничтожили его семью и убили его детство. Лишили воспоминаний на долгие годы! А кроме всего прочего, беззастенчиво лгали ему и воровали! Распродавали за монеты память, что осталась ему от родителей! И что он за это уничтожит их! Растопчет, ославит на весь мир и обязательно отомстит! На что Людвиг ответил нечто резкое и обидное. Мол, давно ли он стал таким смелым, молоко на губах еще не обсохло, и все такое прочее.

— И все?

— Нет. Боюсь, Людвиг добавил еще парочку обидных эпитетов. А Марек не сдержался и ударил дядю по лицу.

— Правда?! — несказанно удивилась я. — Не думала, что Марек на это способен!

— Он сказал, что сам от себя не ожидал. Но в тот момент ярость просто кипела в его жилах, и он не сдержался.

— И плюс ко всему парень наговорил родственникам угроз?

— Как минимум. То есть его слова можно истолковать по-разному. А уж Людвиг постарался, чтобы полицейские услышали тот самый смысл, что сойдет за угрозу смерти.

— Вы намекаете, что свидетели были подкуплены?

— К сожалению, я не смог выяснить это точно. Но полагаю, что некоторые люди оказались там не случайно.

— Нужно срочно выяснить имена и адреса свидетелей. Как адвокат пана Збигнева, вы имеете право знать эту информацию, а также допросить их всех.

— Понимаю.

— Но перед допросом, и я вам помогу в этом, нужно будет навести об этих людях подробные справки. Но об этом позднее. Дискредитация свидетелей может нам понадобиться позже. Сейчас, прямо сегодня, нам нужно добиться освобождения Марека из-под стражи. Ему не должны предъявить обвинения. Ты ведь помнишь, что нужно сказать в полиции?

— Конечно, я запомнил все аргументы, буквально слово в слово.

— Хорошо. Кроме этого, ты должен срочно запросить у сотового оператора распечатку разговоров Марека Збигнева в вечер, предшествующий смерти Ядвиги.

— Но зачем это нужно делать? — растерялся мужчина.

— Теория, что Ядвига ехала, но не доехала до поместья Збигневых, а потом позвонила племяннику и вызвала его на встречу, буквально притянута полицейскими за уши. И нам очень легко доказать ее несостоятельность. Она рассыплется в пыль, как только выяснится, что Марек не разговаривал в тот вечер с Ядвигой.

— А если выяснится, что все было как раз наоборот? — робко пролепетал адвокат.

— Значит, на то есть другое объяснение. А мы с тобой станем держать этот факт в секрете. Ведь таковы обязанности адвоката — блюсти интересы клиента. Впрочем, полагаю, полицейские сами могут догадаться проверить распечатку звонков. Но нам нужно обязательно рискнуть, хотя бы для того, чтобы опередить их. И держать руку на пульсе. То есть иметь возможность дать логичное объяснение любому факту.

— Понял, — энергично кивнул Ян, — я все сделаю немедленно.

— Хорошо. Но для снятия обвинений с Марека нам стоит сделать еще парочку вещей. Надо собрать свидетельские показания прислуги, что живет в доме. Ты уверяешь, что он большой, это целое поместье? Значит, чтобы управляться с таким хозяйством, нужно много помощников.